Водители дирижаблей. Жертва для палача. Мария Быстрова

все мы минуту назад.

      Приди и посмотри, почему тут этот дирижабль, урод… и почему тебя тут нет, контролер несчастный! Я не постеснялась бы озвучить свои мысли. И плевать, что он дядя Камиля! Только сил уже не осталось…

      Подъемник подъехал, и Вильс втащил меня в кабину. Быстрее бы вниз, гроза не кончилась. Благополучно вернувшись на бренную землю, я поковыляла на улицу, там техники заканчивали крепить «Скитальца» к фиксаторам. Милман уже спускался на уцелевшей лебедке вниз. Он обессиленно рухнул на каменную поверхность, а бывшая актриса подбежала к нему и пощупала пульс. Меня же затопила ярость. Я слышала мысли пилота, все это полностью его вина! Он открылся достаточно, чтобы я поняла! То, в каком состоянии он привел машину в Фертран, то, что он вообще ее сюда привел! Это все его гигантская ошибка!

      Позже я выяснила: Милман знал о буре. Он продрейфовал над Ледниковым морем почти двенадцать часов, но потом ему надоело ждать. Маг решил, что основная гроза ушла на восток, и взял курс на город. Что для опытного пилота сильнейший дождь и ураганный ветер? Так, пустяки. Проходя слой облаков над заливом, он понял, как жестоко ошибался. Электрические разряды едва не убили его и сожгли большую часть энергетических каналов «Скитальца». Свернуть он никуда не мог, так и летел прямиком в башню, без тормозов.

      Все это мне потом рассказал Лесли. В тот миг же я просто валилась от усталости. Так, Яночка идет спать… А эти… Эти пусть разбираются как хотят…

      Сильнее всего меня рассердила реакция Хельги. Подруга запала на этого пилота-придурка. Не знаю, что конкретно стало причиной ее очередной патологической влюбленности. Возможно, зацепило самоуверенное поведение Милмана или тот неожиданный дерзкий поцелуй, нагло вырванный им у бывшей актрисы, перед тем как целители унесли его. Не знаю. И знать не хочу. Поэтому потакать ее бредовым желаниям найти неизвестного пилота, нарушившего кучу летных правил, я не собиралась.

      На следующий день со мной связался Камиль, он долго читал мне лекцию о неосмотрительном поведении и безрассудстве, ругал, что позволила его дяде покинуть башню в грозу. Я почти не слушала друга – в няньки своему начальнику не нанималась. Зато городская ратуша выплатила мне солидную премию за самоотверженные действия во время чрезвычайной ситуации. Как отмазывался Лесли, я не знаю. Несколько смен он ходил мрачнее тучи, но лично мне ни слова не сказал. Вильс обмолвился, что у него серьезные проблемы: в городском суде назначили слушание по поводу соответствия контролера занимаемой должности. Жалеть начальника я не собиралась. Сам виноват. Впрочем, зная Лесли, я не удивлюсь, если он избежит серьезного наказания. С его-то связями…

      Начинался последний день лета, а последняя рабочая смена наоборот подходила к концу. Часы показывали четыре утра, на верхней стыковочной площадке я ждала дирижабль, выполняющий рейс из дальнего горного хутора. Прохладный ветер трепал волосы, солнце недавно поднялось над восточной горой, лучи осветили долину и прошили стелящийся по узким улицам туман. Моя фигура, выполняющая