Бич сновидений. Алексей Пехов

заметно нервничал. Он выглядел почти также, каким Феликс увидел его в подсознании Чжена, даже одежда не изменилась. Лишь самодовольная решимость все большее растворялась в откровенной неуверенности.

      Когда молодой танатос приблизился, скрытый тенью сна, невидимый и неощутимый – ночная декорация сменилась на менее эффектную, но вполне узнаваемую:

      Беседка над прудом с лотосами в бэйцзинском парке.

      Дождь лупит по широким зеленым листьям и цветам, гремит по крыше. Заглушает все посторонние звуки. Скрывает следы…

      Почти скрывает. Феликс ощутил за фигурой Лихонга присутствие кого-то иного. Могущественного и накачанного до предела силой сновидения. Та кипела и сминала реальность сна, словно кислота, падающая на пленку.

      Его образ проявился как фотография при печати – только что обскурум в одиночестве нетерпеливо постукивал пальцами по темному дереву парапета беседки, и вот уже напротив него стоит второй.

      Феликс рассматривал его с легким удивлением. Казалось, с бэйцзинцем собралась беседовать мраморная статуя. Сон стер с этого сновидящего все краски или их не было изначально. Белое лицо, прямые бесцветные волосы, глаза почти лишенные радужки и лишь намек на зрачок, светлая одежда.

      Альбинос.

      – Ты задерживаешь перевод. – Говорил он тихим голосом, лишенным выражения: – Уже неделю я не получаю обещанного.

      – У меня трудности… – сделал попытку оправдаться его собеседник.

      Было видно, что он пасует перед танатосом, желает закончить неприятный разговор как можно быстрее, но не может уйти без позволения.

      – Я знаю, что у тебя трудности. Но было время для того, чтобы разобраться с ними.

      – Невозможно вечно скрывать дождь из химикатов, – огрызнулся Лихонг, – и наступление пустыни. Люди не слепые.

      – Это ты слеп, – спокойно констатировал альбинос. – Меня не интересуют проблемы населения Бэйцзина. Чжен мертв. Наблюдатели мертвы. Кто-то изрядно покопался в твоем подсознании, а ты даже не заметил этого.

      Лихонг развернулся, оглядываясь, рыская напряженным взглядом по сторонам – пытался обнаружить следы постороннего воздействия. Но вокруг не было ничего: только дождь, лотосы, тающие в серой мгле падающей с неба воды… и мокрые перила беседки над прудом.

      – Кто-то из мастеров сна? Это невозможно!

      – Друг мой, не дай мне повод считать, что ты не только слеп, но еще и глуп. – С легкой усталостью произнес альбинос. – Думай, кому перешел дорогу, и не заставляй меня беспокоиться о моих интересах. Как ты разберешься со своими проблемами, меня не волнует.

      Белая фигура растаяла, словно клок тумана, не оставив после себя следов.

      Крадущий сны продолжал стоять, задумчивый и отстраненный.

      Нестор же, в это время, последовал за его собеседником…

      Феликсу было совершенно ясно, что теперь они могут убить Лихонга. И сделать это прямо сейчас. Тот являлся нитью к неизвестному танатосу, но и альбинос, выходило, мог через него добраться