Сумрачная дама. Лаура Морелли

винтовка дрожит в его пальцах.

      Снова зазвучал голос командира:

      – Пошли, ребята!

      Операция «Нептун».

      Доминик смотрел на лицо командира, на то, как шевелятся его губы, но остальные слова утонули в наползающей тени и оглушительном реве самолетных двигателей.

      Доминик расплел пальцы и схватился за ствол своей винтовки. На берегу за бортом катера была мешанина выстрелов и спрыгивающих с катеров людей. На организованное нападение это не походило, для Доминика это все выглядело как хаос. В тумане уже блестели вспышки выстрелов.

      Доминик смотрел, как приоткрылась, а потом с грохотом, подняв ворох брызг, опустилась аппарель. Весь взвод издал отчаянный боевой вопль. Плечом к плечу они бросились вперед.

      7

ЛеонардоФлоренция, ИталияАпрель 1482

      Думаю, что лучшая конструкция для военного корабля – с трапом, который опускается с носа судна. Что-то вроде баржи. Судно с трапом на петлях, который можно откидывать, когда оно пристанет к берегу, и высаживать на землю солдат неожиданно для врага. Вдохновение для этого замысла снизошло на меня как обычно посреди ночи. У меня почти не было времени перенести его на бумагу, прежде чем я пробежал по мосту до окруженного стеной и полного скульптур сада дворца Медичи.

      И вот теперь я наблюдаю, как Лоренцо «Великолепный[17]» поглаживает ладонью щетинистую щеку и в задумчивости напряженно сжимает губы в тонкую линию, пока его умные глаза много знающего человека изучают вырванный лист. Мой господин должен понимать, какую пользу такое судно может принести в борьбе с пизанцами. Нет сомнений, что они, при всей своей хваленой доблести в морских сражениях, ничего подобного не придумали.

      Не хочу показаться неблагодарным, ибо удостоиться внимания его светлости – уже честь для меня. Но я больше не питаю надежды, что Великолепный закажет мне военную машину. Он не даст мне место за своим столом. Не станет платить мне стипендию или хотя бы комиссионные. Разрешение сделать наброски с древних скульптур в тиши его сада это все, чего я добился за годы попыток. Все, на что я теперь могу рассчитывать, это шанс, что поручительство его светлости поможет мне найти патрона где-нибудь подальше отсюда.

      – Да, – говорит мне Великолепный, вкладывая пергамент обратно мне в руку. – Я понимаю, как полезна может быть военному кораблю такая конструкция трапа. Но не в Милане. Как вы убедите в ценности этой идеи человека, рожденного в Ломбардии, правящего обширной, не имеющей выхода к морю территорией, на которой простираются насколько хватает глаз лишь пшеничные и рисовые поля?

      Он прав. В конце концов, Людовико Сфорца, которого прозвали «иль Моро» – «мавр[18]», – захватил контроль над двором Милана без всяких кораблей. Все, что он сделал – это переманил на свою сторону врагов – и одновременно родственников – одного за другим. Он переманил даже родную мать маленького герцога и ее ближайших, самых

17

Лоренцо ди Пьеро ди Медичи «Великолепный», флорентийский государственный деятель.

18

Людовико Сфорца получил это прозвище еще в детстве за черные глаза и волосы.