Полмили до небес. Максимилиан Борисович Жирнов

от цивилизации, соглядатаев из центра не так много. Отцы часто брали с собой детей.

      – Ты правда останешься?

      – Нет, конечно. Сгорю ведь. Я же не огнеупорный. А крем для загара забыл дома.

      Женька поднялся, натянул шорты и рубашку и, как джентльмен, помог Марианж встать. Свернул коврик и поплелся домой, помогая подруге идти среди оплавленных глыб давным-давно застывшей лавы.

      Глава 4. Не лишний навык

      Пока отец был в разъездах, вернее, в полетах, Женька успел встретиться с Марианж еще пару раз. Он упорно и терпеливо разъяснял ей особенности произношения русских слов. И вряд ли он когда-нибудь нашел бы слушательницу, более благодарную, чем юная мулатка.

      Вулкан, показав характер на несколько тревожных минут, успокоился и больше не давал о себе знать. В городе шла подготовка к выборам: на стенах домов появились плакаты с лицами кандидатов. Нанятые юркие подростки умудрялись сунуть листовки в сумки покупателям на рынке. Казалось, все идет своим чередом. И все так и останется.

      Отец прилетел посреди недели. Женька еще спал, когда сильная рука сорвала с него тонкое одеяло, и зычный голос вернул его из страны снов обратно на землю.

      – Вставай, лежебока! Замерзнешь!

      – Дай подрыхнуть! – Женька лениво приоткрыл один глаз и уткнулся носом в подушку.

      – А я думал, ты поедешь рыбачить. Специально для тебя заказал новую удочку. Ее мистер Белл доработал.

      Женька тут же вскочил:

      – Я готов! Всегда готов!

      – Как пионер, – ехидно сказал отец. – Скорее, как сосиска.

      – Почему сосиска?

      – Потому что ты будешь готов только через пятнадцать минут. Слышал такой анекдот?

      – Нет. Я же не родился в Советском Союзе.

      Отец тяжело вздохнул, видимо, вспоминая молодость.

      – Давай собирайся, короче. А не то мы зажаримся на солнце.

      Женька наскоро перекусил бутербродами, натянул шорты и футболку, и вместе с отцом направился к остановке маршрутных такси. Пришлось ждать долгие десять минут, прежде чем подкатил белый микроавтобус, обклеенный предвыборными плакатами и листовками. Даже на капоте красовалась чья-то физиономия.

      – Ха! – сказал Женька, забираясь в маршрутку. – Они повсюду!

      Отец сел на сиденье рядом, расплатился и только тогда спросил:

      – Кто – они?

      – Рептилоиды, – шепотом проговорил Женька. – Кто еще может участвовать в выборах? Людей туда не допускают.

      – Лучше скажи, почему подругу не позвал, – отец еле сдержал смех. – Ей тоже не помешало бы глотнуть морского воздуха.

      – Я предлагал, – Женька махнул рукой. – Она маме помогает. У них же бакалейная лавка. Марианж свободна только по выходным. Или по вечерам.

      – И все это время она, как говорит ваше поколение, «зависает» у тебя.

      – Между нами ничего нет, – отрезал Женька. – Я обучаю ее русскому языку, она меня французскому и английскому. Марианж через год хочет поступать в университет на филолога. Или на переводчика. Как получится.

      Отец