Пантеон оборотней. Приключения Руднева. Евгения Якушина

aussi, Madame (фр. Мне тоже, мадам), – сухо ответил Руднев. – Но вы так и не сказали, готовы ли вы продолжить наш разговор. Я был бы очень признателен, если бы вы согласились ответить на несколько вопросов.

      Теперь уже Шарлотта одарила Дмитрия Николаевича пристальным взглядом.

      – Правильно ли я понимаю, monsieur Rudnev, есть основания полагать, что le prince Paul умер не своей смертью? – спросила она.

      – Пока что смерть его сиятельства квалифицируется как «смерть при невыясненных обстоятельствах», но вероятность её насильственного характера рассматривается следствием как одна из возможных версий.

      – Слишком много слов, вместо того, чтобы просто сказать: «Oui (фр. Да)»! – фыркнула мадам Атталь и, немного помолчав, добавила. – Мне, разумеется, не хотелось бы оказаться замешанной в разбирательстве убийства, но ради четырёх сирот и итальянской вдовы, я готова помочь. Спрашивайте, Дмитрий Николаевич.

      – Как давно вы знакомы с Павлом Сергеевичем?

      Шарлотта на несколько секунд задумалась.

      – Мы познакомились за два года до начала войны в Вене на приёме в русском посольстве в честь дня рождения вашего императора. У нас завязался, как вы говорите, роман. Но продлился он всего месяц. Paul уехал куда-то по делам службы, а я с мужем вернулась в Берн. Потом мы ещё несколько раз встречались в Европе и в России. Когда два месяца назад я приехала в Москву, оказалось, что и он бывает здесь время от времени. Он делал мне визиты. Между нами не было прежней страсти, но, как это у вас говорят, старые привязанности не нуждаются в чистке от патины.

      – Старая дружба не ржавеет, – поправил Руднев и продолжил расспрос. – Когда вы виделись с ним в последний раз?

      – На прошлой неделе.

      – Тогда он и забыл у вас портсигар?

      – Не знаю, возможно и раньше. Но нашла я его только avant-hier (фр. позавчера).

      Руднев задумался, а потом всё-таки решился спросить.

      – Вы сказали, что считаете Вяземского шпионом. Почему вы так решили, мадам?

      Француженка несколько брезгливо поморщилась.

      – Я не решила, я точно знаю. Paul не очень-то… как это… se cacher (здесь фр. скрывался) … Он иногда бывал очень откровенен… Особенно quand nous faisions l' amour (фр. когда мы занимались любовью). Он рассказывал и выспрашивал всякое… C' était ridicule! (фр. Это было нелепо!) Но при этом… Il était mignon… (фр. Он был таким милым…) Это всё война, monsieur Rudnev! Если бы не она, le prince Paul был бы просто Il fait partie des mondains (фр. одним из светских людей)… Но война заставила его fais mon devoir (фр. выполнять долг) … Он говорил мне, что его род восходит к самим Рюриковичам… Я точно не знаю, кто это… Наверное, то же, что Merovingiens13 во Франции… Думаю, бедный Paul, как и всякий служащий консульства, должен был собирать информацию об иностранцах. Он это и делал, как умел…

      Шарлотта вдруг сбилась, и глаза её наполнились слезами.

      – Pardonnez-moi (фр. Простите), – прошептала она и закрыла лицо платком.

      Белецкий подал француженке стакан воды. Та сделала несколько глотков и благодарно кивнула.

      – Простите, господа! Le prince Paul был моим другом, – произнесла она, возвращая

13

Меровинги (фр. Merovingiens) – первая династия франкских королей, правившая с конца V до середины VIII века во Франкском государстве.