Жизнь не видим. Мария Полупан

босыми ногами по холодному облезшему линолеуму. Носки, ну лень мне их надевать. Приоткрыв дверь, защелку не трогал. Вспоминая некоторые инциденты с алкашами.

      – Открывай,– голос бабульки. Задвинул защелку и открыл, – Собирайся. Мне нужна твоя помощь.

      Я не стал ничего спрашивать. Пошел одеваться. Помоги – помогут тебе. Уже через пять минут был готов. Закрыв дверь, пошел за старушкой.

      – Я не успеваю встретить внучку. Поезжай на вокзал, возле входа подожди ее. Ей 10 лет. Сразу узнаешь. У тебя есть час времени. Буду очень благодарна, – я уже представил благодарность в виде вкусных горячих пирожков.

      Я забыл упомянуть, что невезунчик. Маршрутка, в которой я ехал, внезапно сломалась. И немного не вписался. Некоторые люди получили ушибы. Время поджимает. Выпрыгнул и пошел пешком. Уже давно стемнело. Еще и туман начал опускаться. Обычная осенняя погода. Подумав, решил сократить путь через сектор домов. Холод жуткий, ветер аж до костей. Из-за тумана плохая видимость. Иду по тропе.

      Вся ситуация напоминает фильм ужасов. Потому как навстречу мне идет девочка. Одна среди тумана и вечера. Фонари кое-где горят. Все ближе к ней приближаюсь. И отмечаю, что она ранена. Руки перебинтованы, бинты старые в кровавых пятнах. Старая поношенная одежда. Позади кровавые капли. Стою напротив и смотрю в ее неимоверно чистые – голубые глаза. Я, давно не видел таких. Нет, вообще не видел. Хотел бы сравнить с небом. Но небо тоже не бывает таким. Она протягивает мне свою маленькую ручку, перебинтованную.

      – Анастасия.

      – Дима, – пожимаю ее теплую руку. Не могу оторвать взгляд и руку. Наверно минуту так стоим. Она тоже никак не двигается.

      – Что тут делаешь одна? – я первый отмираю.

      – Гуляю, проведешь меня?

      – Куда? Пошли. Мне к вокзалу нужно, – я только сейчас заметил, что наступила кромешная тьма и один несчастный фонарь вот-вот погаснет.

      Она ничего не сказала, так мы, держась за руки, пошли. Мне отчего-то не было страшно. Мы все дальше отдаляемся от фонаря во тьму. Неба не видно из-за тумана. Ничего не слышно. Рядом странная девочка.

      – Как ты себя чувствуешь? Может, помощь нужна?

      – Зачем? – непонимающе смотрит на меня, я себя чувствую идиотом, будто задал неуместный вопрос.

      – Твои руки…сейчас, у меня где-то был…, – мне не дают договорить и все мои поиски прерывают.

      – Все хорошо, – она накрывает меня другой ладонью и так странно улыбается.

      Я не знаю, сколько мы шли. Я не видел, куда мы идем, было темно. Ни одной машины, звука, ничего. Меня даже посетила мысль, а вдруг я умер. Мы больше, словом не обмолвились. Впереди я начал видеть свет. И что-то мелькало, похоже на проезжую часть. Мы подошли к фонарю. Я начал успокаиваться. Девочка, наконец, отпустила мою руку.

      – Дальше сам, – и снова эта ее улыбка.

      Мне вдруг подумалось, что ей больно. И тут же озвучил свою мысль.

      – Тебе больно?

      – Да, – я заметил, что моя рука странно липкая, посмотрел, она была в засохшей крови.

      – Надо что-то делать, мы близко. Пошли в больницу, – я намеривался ее взять.

      – Нет, – и смотрит своими, такими чистыми глазами.

      Откуда