Navium Tirocinium. alex lynx

мне думается, пока господь соизволяет быть жизни на нашей Земле.

      Бьюкэнан недоверчиво смотрел на Ронана, не в состоянии воочию вообразить всё то, о чём рассказывал юноша. Так это было непохоже на его личные весьма смутные представления об устройстве мироздания, присущие большинству людей того века.

      – Так, стало быть, Земля не есть центр вселенной? – ошеломлённо спросил он. – И неужели ты хочешь сказать, что не Солнце вращается вокруг нас, а мы – вокруг него, и что мы живём на шаре, с которого странным образом не падаем? Но это ведь, чёрт возьми, просто невообразимо!

      – Клянусь мессой, дорогой Эдвард, так оно и есть! – уверил Ронан. – Древние ещё в античные времена полагали – да и в наши дни многие невежественные люди вслед за ними по старинке считают, – что Земля плоская и является центром вселенной. Однако ещё в древности Пифагор верно предположил, что земля есть круглый шар. Но он заблуждался, считая её центром мироздания. А великий учёный по имени Николас Коперник доказал ошибочность таких убеждений.

      И Ронан вкратце поведал друзьям основную суть открытий Коперника. Когда он говорил, глаза юноши светились, а на бледных обычно щёках пылал румянец, что стоило бы отнести не к действию выпитого перед обедом лёгкого вина, к которому Ронан, надо сказать, был непривычен, а к лихорадочному возбуждению, вызванному разговором о величайших открытиях науки.

      Напьер и Бюканэн, никогда прежде не обременявшие свои головы думами об устройстве вселенной и законах, которые ей управляют, слушали Ронана разинув рты. Ещё бы! Они привыкли, что умы дворян в лучшем случае были заняты мыслями о политике, войне и мире, будораживших всех религиозных вопросах того времени. А в большинстве же случаев, по правде говоря, все помыслы и, конечно же, поступки знати вообще исходили из сугубо честолюбивых и своекорыстных мотивов. Ныне же молодые бароны узнали совсем иного представителя дворянской семьи, который размышлял совсем по-другому, нежели прочие молодые люди из благородных фамилий.

      Увлечённость Ронана заразила его слушателей. Даже отец Филипп, скучавший в компании старых солдат, передвинулся поближе к молодым людям и с интересом внимал вдохновенной речи своего бывшего подопечного.

      Арчибальд Напьер настолько был поражён и вдохновлён рассказами Ронана, что в итоге он пылко воскликнул:

      – Как бы я желал тоже овладеть науками подобно тебе, друг Ронан!

      – Nulla aetas ad discendum sera {учиться никогда не поздно (лат.)}, как частенько говорил мой наставник Лазариус. Вот он, к примеру, до сих пор свой разум новыми познаниями обогащает, книги учёные по ночам читает, а у самого уж борода седая до пояса!

      – Эх! – вздохнул Арчибальд. – Понимаешь ли, лежит на мне бремя заботы о многочисленных моих поместьях, там и здесь, будь они не ладны! А надо ведь и при дворе появляться, и в парламенте в Эдинбурге. Не до наук уж тут. Но клянусь честью, друзья! Когда подрастёт мой сын, обязательно определю его обучаться разным наукам.

      Право автора позволяет нам забежать вперёд в историю