Navium Tirocinium. alex lynx

и подъехал к воротам королевского замка. Поначалу стража не хотела пускать подозрительного монаха, путешествующего в ночи и утверждающего, что несёт послание его сиятельству герцогу Шательро. На все уверения Фергала привратники отвечали смехом и издёвками.

      – Давай сюда твоё письмецо, – потребовал один из стражников. – Я сам отнесу его регенту. Нечего такому неприметному монашку в роскошном дворце делать и вельможам глаза мозолить!

      – Э, нет, сэр зубоскал, – возразил посланец и заявил никак не шедшем иноку тоном: – На этом письме печать самого архиепископа Сент-Эндрюса! И посмотрел бы я на твою жалкую физиономию, когда его брат регент узнает, какие вы мне тут препоны чинили, да прикажет тебя в лучшем случае в подметальщики перевести, а то и вовсе за ворота выставить или в темницу бросить.

      Охранник, не ожидавший такого ухарства от неприметного, совсем молодого монаха, поворчал, покряхтел и отправился во дворец с докладом. Через некоторое время он вернулся и с большой неохотой отвёл монаха в покои, занимаемые в те дни регентом…

      Джеймс Гамильтон только что вернулся от королевы-матери и по своему обыкновению держал совет с сэром Фулартоном из Дрегхорна, который всегда старался оказаться рядом, когда в нём была необходимость.

      – Какая жалость, что эта женщина после смерти короля Иакова не вернулась во Францию, где её с радостью бы встретили братья Гизы, – сетовал регент. – Ведь в её брачном соглашении с Иаковом так и было обговорено, что в случае смерти короля она должна вернуться на свою родину.

      – Так-то так, мой лорд, – сказал в ответ Фулартон. – Однако же, в том договоре было обусловлено, что ежели останется наследник трона, то ей надлежало бы стать регентшей. И коли бы не блестящая идея обвинить Битона в подделке завещания Иакова Пятого, то так бы оно и случилось.

      – Любопытно, откуда ты всё знаешь, всеведующий Фулартон? Ты в то время, надо полагать, был ведь совсем юнцом.

      – Ну, знаете ли, мой господин, я чай учился не только грамоте и воинскому мастерству, – отвечал ординарец. – А история прошлого меня завсегда интересовала: как недалёкие времёна, когда я был ещё ребёнком, так и стародавние, особенно период правления Роберта Первого, когда мой предок и был назначен королевским ловчим и наш род приблизился к высотам власти.

      – Вновь ты про своего предка-ловчего, сэр ординарец! Сколько же можно?.. Лучше ответь, почему ты полагаешь, что кардинал на самом деле не изготовил фальшивое завещание?.. Ну да ладно, что толку говорить о давно минувших днях. Не лучше ли предать их забвению, а? – Шательро решил уклониться от скользкой темы. – Меня более беспокоит мой брат Сент-Эндрюс. Я использовал всё своё красноречие, чтобы убедить его пойти на переговоры с реформистами, но не чувствую себя уверенным, что мои доводы подействовали в полной мере.

      – Время покажет, ваше сиятельство, – рассудил ординарец. – Выждите немного… Между прочим, я встретил вечером во дворе