Канун Рагнарёка. Влад Волков

Было так весело! Мы взрывали злых северян! Катили пушки! Заряжали ядра! Бом-бам-бум! Красотища! Столько искорок, взрывов, огня!

      – Пш-ш-ш бум! – радовались и близняшки, наспех потерев края деревянных плошек о шершавый камень, бросив щепотку чего-то в горстку струек так, что всё вспыхнуло в мгновение ока.

      – Вот! Так их! Так! – вертел тощими кулачками в воздухе Хром, по всей видимости, призывая наподдать северянам, прогнав с гномьих земель.

      – Смотрю, низкорослики с заснеженного севера очень любят огонь, – вздохнула Кьяра.

      – Не думаю, что прям все северяне – злые, – не спешила одобрять действия Лилу Диана, тоже подкармливая барсука под столом, в этот раз подманив сушёной рыбой.

      – А я вообще не думаю, – улыбалась Лилу.

      – Хе-хе, мы теперь с ней поладим! Я, когда в вашей компании, тоже будто голову потерял совсем, – улыбнулся Бром, постучав по лбу. – Кто там? А Бром дома? А скиньте выпить!

      – Да в твоей голове ни мозгов, ни совести никогда и не было, – проворчал Хром.

      – Совесть пропил, ум на золото променял, – качая головой, продолжал причитать норд-волшебник. – Деньги – зло, и они портят не только людей с эльфами, но и гномов, над которыми берёт верх самый главный инстинкт – алчность и жажда наживы! Нет ничего страшнее гномьей жадности. Иногда мои собратья удавятся, сдохнут, но рискнут всем ради какого-нибудь золотишка… А тем, как мы реагируем на звон чеканных монет, вечно все пользуются.

      – У нас так принято, всё – себе, всё – в семью, – произнесла дама в косынке. – Богатство гнома – это… его богатство, – заключила она, пытаясь сказать нечто умное.

      – К богатству и нужно стремиться, – говорил Харлик. – Покупаешь яка, он тебе – приплод. Вот у тебя уже несколько яков. С кого мясо, с кого молоко, кого продаёшь. Ищешь выгоду! Во всём должен быть плюс для себя.

      – Ага, так тебе як в одиночку телёнка и принесёт, держи карман шире, – хмыкнула дама в косынке.

      – А что, так нельзя? – развёл тот руками.

      – Нельзя! – рявкнуло заросшее существо, двинув косоглазому по макушке кофейником.

      – А у нас с тобой теперь ни дома, ни домового… – взгрустнулось Диане, прижавшейся к брату.

      – Ничего, – коснулся тот её волос. – Отстроим новый. Выкрутимся, мы с тобой ловкие ребята, – утешал он.

      – А куда домовой дух уходит, когда дом развалился? – распереживалась с чего-то вдруг Ди.

      – Да к соседям, ты ж сказала, что остальные дома все возобновили. Что он, спрашивать разрешения, что ли, будет? – усмехнулся Вирбий про домового. – Заскочит к любому соседу. Например, к гоблину на чаепитие. Заведёт там семейку домовят себе заодно. Не грусти.

      – Ладно-ладно, юная леди, газгешу вам таки пегеночевать в моём доме, не надо плакать, – заметил опечаленную Диану Хром.

      – Валяем шерсть яка, заготовка из стержня птичьего пера, скалистый порошок, крошка эмали, кремень и… – изготавливали девчонки очередную хлопушку, унёсшуюся под потолок и медленно опадающую по мере прогорания эдакой «шерстяной бабочки», раскрывшейся