Каторгин Кут. Алёна Берндт

болот наползала сырость, стелилась по низине сизым туманом, кое где ещё лежали комья грязного снега, но в лесу и на болотах уже кипела жизнь. Ночная птица подавала свой жутковатый голос, откуда-то издали ей вторила другая, всё кругом пыхтело и оживало после зимней спячки.

      – Может костёр заведём? – спросил Степан у своего «товарища», – Зябко, сыро, неохота залихоманить тута!

      – Какой тебе костёр! – поёживаясь и кутаясь в отсыревший свой зипун ответил Захар, – Заприметят нас, ещё не хватало! Забыл, что нас ищут!

      – Вон, виш дым над крышей, от печурки-то? Думаш, его не видать издали? Гляди, какая луна, всё как днём видать.

      – Надо бы тогда раскидать в печке-то, – проворчал Захар, уже поди прогрелось маненько. Плохо Миките… незнай как дорогу сдюжит… Ты, Степан… слушай…, – Захар понизил голос до едва слышного шёпота и наклонился к самому Степанову уху…

      Глава 21.

      – Слушай, чего скажу, – зашептал Захар так тихо, что Степан еле разбирал слова, – Миките далеко не убраться с его ногой, ты сам понимаш, а может и чего похуже с им случится! Дак а нам-то с тобой за что пропадать? Давай так… покудова он спит, ты его покарауль, а я возьму лопату и тишком выкопаю то, что он с Лёнькой-покойничком зарыл! После мы с тобой оставим ему одно ружжо, патронов сколь-то, а сами через болото уберёмся отседова подальше, а? Поровну всё поделим, там два кошеля, Микита нарочно посылал своих ребят – добро, которое в цене, продавали, медяки да серебро сменивали когда в лавке, когда на постоялом дворе каком. Складывали червонцами, нести хоть и тяжко, а всё же легче кошель, не как медяки-то – мешком!

      – Ты что же, бросишь своего товарища помирать тут? – спросил Степан, глядя в хитрое и сосредоточенное лицо Захара, – Я думал…

      – Тихо ты! Он, чёрт, знаешь как хитёр! Ты ему не верь, не так он слаб, как прикидывается! Что ты думал? Что я за него голову готов положить? – шипел Захар, – Да ежели ему оказия такая выйдет, пришибёт он нас с тобой, да в болото кинет! Ты думаш, он тебе обещанное отдаст, когда ты его через болота проведёшь?! И не надейся! Вся твоя награда будет – это нож под рёбра! Так и знай!

      Степан молчал, опустив голову и не глядел на Захара. То, что сейчас сказал ему Захарка он и так знал, вот только у него другой резон был. Но не признаваться же Захару, что он и не собирается их вести через болото, да и вообще знать не знает, где тропа такая и есть ли она вовсе, чтобы выйти к реке по ту сторону страшной, широко раскинувшейся топи.

      – Чего молчишь? – Захар приник к самому уху Степана, – Али хочешь дождаться, покуда мы тут все головы сложим?

      – Ночью неможно по болоту идти, – тихо ответил Степан, – Надобно свету дождаться, после уж в путь отправляться, а иначе и пропасть недолго. Топь тут страшная, а теперь, по весне, болото талой водой налилось… может и тропу-то водой сокрыло, занесло, надо сперва поглядеть, а то и вправду пропадём тут все… А костёр всё же давай заведём, вон там, в низинке. Оттудова огонь не видать будет, а туман на болоте дело обычное. Мы хоть обогреемся и обсохнем, в землянке сыро, тошно.

      Захар