Дикарь. (Не) земная страсть. Анастасия Ригерман

идем дальше, пока не достигаем самой последней камеры. Здесь помимо толстого стекла имеется и лазерная защита по периметру. Кто в ней находится, в полумраке сразу не рассмотреть. Какой-то мужчина, замотанный в лоскут окровавленной ткани и распластавшийся прямиком на бетонном полу.

      – Чем же он заслужил такую участь? – не сдерживаюсь я, понимая, что и так уже наговорила достаточно, чтобы прописаться по соседству.

      – А ты не узнаешь? Это оборотень, от которого тебя спасли мои люди.

      – Оборотень?

      Шутит он надо мной, или нет, различить сложно. Голос, вроде, серьезный, да и взгляд в этот раз тоже. Осмелев, я подхожу ближе к камере и в ней загорается дополнительное освещение. Я не вижу мужского лица заключенного, только темноволосый затылок. А вот наколку в виде фантастической птицы во все плечо узнаю сразу.

      Он-то как здесь оказался еще и под особой охраной? Ведь со слов Лесли этот предатель получил свою награду и убрался восвояси. Или она и не его вовсе имела ввиду, а я себе уже напридумывала?

      Сердце учащает ход, оглушая ударами.

      – Керук! – срываюсь я с места, желая прикоснуться к поверхности стекла, но едва его достигнув, оказываюсь в объятьях генерала.

      – С ума сошла?! Решила без руки остаться? – грозно рычит он в мою макушку, словно моя конечность для него что-то значит. – Сперва нужно отключить лазерную защиту, – кивает в сторону рубильника. – Но я бы не стал этого делать.

      – Пожалуйста! Это какая-то ошибка, – плавно разворачиваюсь в мужских руках, чтобы посмотреть ему в глаза. – Уверяю, он не опасен.

      – Разве? У меня на этот счет другая информация. Едва этот зверь пришел в себя, отправил в реанимацию двух наших ученых. Мы видели разные мутации у животных и отслеживаем появление новых генов среди людей. Но с таким, чтобы человек превращался в зверя и обратно, еще не встречались.

      Мы застываем друг напротив друга. С запястья пальцы генерала медленно соскальзывают к моей ладони, бережно ее сжимая. Я не понимаю, к чему все это, и что здесь вообще происходит, но в этот раз не спешу вырываться. Если я хоть как-то могу помочь всем этим людям, включая Керука, обязательно сделаю это.

      – Так вы изучаете мутации?

      – Да, и не только, – отвечает он с некоторой гордостью в голосе, и я невольно хмурюсь, хоть и пытаюсь не выдавать истинных эмоций.

      – Но как же так? Ведь это живые люди, а не подопытные крысы…

      От беспомощности глаза застилают слезы, и я опускаю голову. Кому я вообще все это говорю? У этого солдафона нет сердца. Если оно когда-то и было, давно покрылось непробиваемой броней.

      – Ты снова все не так поняла, Дженнифер. Я не для этого тебя сюда привел.

      – А для чего же тогда? – вскидываю голову, уже не скрывая мокрых дорожек на своих щеках. – Если вы хотели меня напугать, то добились своего. Я действительно в ужасе! Но не за себя. Моя жизнь давно ничего не стоит, я потеряла всех, кого могла потерять. Мне страшно за этих людей, за новый перерожденный мир, погрязший в жестокости, ведь он катится прямиком