Ведьмы поместья Муншайн. Бьянка Мараис

из известняка герб Дюбуа, инкрустированный лазуритом. По всей гостиной расставлены резные кушетки, обитые потертым от времени узорным бархатом мятно-зеленого и бордового цветов с золотистой тесьмой. Тяжелые парчовые шторы, поддерживаемые подхватками с золотыми кистями, создают в комнате благородный сумрак.

      Но кругом видны следы обветшания, поэтому Айви щелкает пальцами и закрывает глаза. Когда она открывает их, то видит совсем другую комнату. Теперь все стены покрыты непальским плющом – темно-зеленый с отливом цвет его мясистых листьев красиво контрастирует с желтоватыми прожилками.

      Ковер тоже исчез, и теперь пол устлан шелковистым вильчатым мхом. Айви скидывает обувь, стягивает носки и расчесывает пальцами босых ног упругие травинки, растягивая наслаждение.

      Айви интересовалась у сестер, играет ли дом и с ними в какие-нибудь игры. Но никто вообще не понял, о чем идет речь, из чего Айви сделала вывод, что дом «хамелеонит» только для нее, таким образом ей подчиняясь. Должно быть, именно в таких же отношениях он состоял и с ее двоюродной бабушкой Мирабель, а после ее смерти присягнул на верность Айви.

      Айви снова щелкает пальцами, и старая гостиная принимает прежний вид. И на все это взирает с портрета маслом написанная в полный рост бабушка Мирабель Дюбуа. Волосы ее уложены в волнистый пучок, закрепленный заколкой из павлиньего пера. Тут она еще молодая, где-то под тридцать, но одежда ее лишена признаков моды того времени – никакого корсета или турнюров [25].

      Вместо платья Мирабель одета в мужской костюм, подогнанный под ее округлые формы. В одной руке она держит нефритовый мундштук с дымящейся сигаретой. В ее зеленых глазах есть что-то плутовское, озорное – да, художник прекрасно передал характер этой женщины.

      Разумеется, Айви не знала бабушку в таком возрасте. Они встретились, когда ей было примерно столько же лет, сколько сейчас Айви. Тогда она казалась древней старухой – изборожденное морщинами лицо, напудренные щеки, ярко-красная помада, собравшаяся в трещинках губ, вокруг глаз – паутина мелких морщин.

      Да и как можно сравнивать себя с этой пожилой женщиной, которая воспитывала шестерых девочек, давала им образование, да еще управляла поместьем, заранее строя планы о передаче его Айви. И как же поступила Айви с наследством Мирабель? Дом приходит в упадок, и городской совет может его снести, если только на помощь не придет Руби, которая не жила тут долгие десятилетия.

      При мысли о всех этих трудностях Айви, обычно человек уравновешенный, впадает в ярость. Чтобы привести себя в порядок, она делает несколько глубоких вдохов и старается просто думать про Мирабель, про ее портрет и эту гостиную, где всегда проводились важные встречи.

      Именно здесь однажды вечером произошло ее знакомство с Мирабель и с самим домом. Господи, уже восемьдесят лет прошло. Айви осиротела в семь лет, когда ее родители умерли один за другим: сначала отец – от туберкулеза, а потом и мать Мезула – от отравления.

      Мезула была фармацевтом, и ходили разговоры, будто

25

Подушечки под платьем ниже талии, подкладываемые для придания фигуре пышности.