Держу тебя. Наталия Романова

Рукава объёмного свитера грубой вязки с косами закатаны, а сам свитер заканчивается у колен, из-под него торчат широкие штаны, и венчают это стильное безобразие ботинки на платформе. Красотка! У него каждая вторая ученица примерно так выглядит.

      – Мария Константиновна Шульгина, – представил Матвей зашедшую, предпочтя проигнорировать убийственный взгляд Серёги. – Няня Алёшиных и ваша, Сергей Витальевич, правая рука в бытовых вопросах зимней смены.

      – Маша, – маленькая ладошка, протянутая Серёге, ввела его в неожиданный ступор.

      – И сколько же Машеньке годиков? – произнёс он с максимальным ехидством, нагнувшись под рост «няни», рассматривая хорошенькое, прямо-таки кукольное личико с немного капризным изгибом пухлых, чертовски соблазнительных губ.

      Тьфу! Маша – подросток. Подросток, ребёнок, такой же, как сестрёнки Алёшины.

      А отец у близняшек всё же форменный идиот…

      – Машеньке двадцать пять годиков, – с такой же интонацией вернула глазастая. – Машенька много болела в детстве и не выросла, но это намного лучше, чем не поумнеть, Сергей Витальевич.

      Глава 2

      Дети были распределены по вагону так, чтобы старшие присматривали за младшими, плюс взрослые, на десять детей – один взрослый сопровождающий, ехать можно. Добираться до места почти двое суток, под стук колёс и бесконечный детский гомон время пролетало незаметно – только сел, а первые сутки на исходе. Старшие ещё не спали, собравшись компаниями по интересам и возрасту, а младшие дрыхли без задних ног, уставшие от шквала впечатлений и предвкушения новых.

      – Давай за Новый год? – негромко спросил Марат, устроившись напротив Серёги, через стол в купе. Нехитрая закуска – сырокопчёная колбаса, сыр, хлеб, солёные огурцы – красовалась на столе на одноразовых подложках из супермаркета.

      – Не, дети, доберёмся до места – отметим.

      – Мы чуть, – Марат показал бутылку коньяка. – Дядька привёз, отличная вещь.

      Сергей не стал уточнять, какой именно дядька, родственников у Марата было несчётное количество, и все ближайшие, даже если считались седьмой водой на киселе.

      – Ладно, – Серёга махнул рукой, напиваться он не собирался, никогда не злоупотреблял, а от пятидесяти грамм в голове не зашумит.

      Под перестук колёс хорошо разговаривать. Спать не хотелось совсем, оставаться один на один со своими мыслями, пялиться в серую полку плацкарта, нависающую над верхней – спал Сергей всегда на верхней, – тем более.

      – Как новый год встретил? – поинтересовался Марат. – С этой, Оленькой?

      – Оленькой, Оленькой, – отмахнулся Сергей, давая понять, что беседовать на эту тему не желает.

      – И как она? – Марат сделал вид, что намёка не понял.

      – Оленька и Оленька, – пожал плечами и отвернулся Сергей.

      Что он мог сказать про Оленьку? Двадцать семь лет, не замужем, куда стремится изо всех сил. Почему-то