Кровавый рассвет. Натали Альбертовна Якобсон

но холодный металл ритуального кинжала уже лег в его руки. Он принял миссию на себя.

      Обряд тьмы

      Ангелы не бродят ночью по улицам. Особенно в пропитанных заразой нищих кварталах. Но сегодня это случилось. Существо, которое как будто только что пало с небес, задумчиво двигалось вперед, чертя кровавую линию по грязной стене. Его красота пугала. Стоило лишь раз взглянуть на такое создание, чтобы потерять рассудок. Отпечаток неземной грусти от потери небес, золотое сияние неземной красоты, хрупкость в сочетании с силой и некий гипнотизм во всем облике. При виде чего-то подобного, сложно не сойти с ума. Бог действительно знал, что он делает, когда сотворил дьявола. Творение вышло совершенным.

      Николетт даже не думала отвести за уши золотые пряди, в которых запутались пикси. Сверхъестественные существа липли к ней, как мухи к меду. Они влюблялись в нее еще сильнее, чем люди. Ее тело манило их больше, чем золото. Оно казалось сделанным из мрамора: абсолютно бескровное, бесчувственное, белое и холодное. Круто закрученные локоны, как червленое золото, если отрезать локон он стал бы золотом, глаза, как лазурь, тело, как мрамор. И в довершения всему крылья за спиной.

      Они отрасли сегодня. Сегодня она узнала, кто она есть. Сегодня была ночь всех свершений. В эту ночь она пошла к реке, чтобы свести счеты с жизнью и избавиться таким образом от сознания того, что дьявол уже не стоит за спиной, а живет внутри нее. Острый нож прошелся по ее запястьем, вся кровь вытекла в реку, но жизнь не ушла. Напротив, пришла новая темная сущность. За спиной отрасли крылья. В воде отразился дьявол.

      Николетт с трудом опиралась на стену. По разрезанным запястьям все еще текла кровь. Последняя струйка. Темные дымчатые крылья за спиной едва трепыхались.

      В луже на земле она заметила свое собственное сияющее отражение. На него указал крошечный эльф, выпорхнувший из ее волос. Он был в восторге, а она нет. Вселенская грусть в ее глазах на миг затмила лазурь. Глаза стали пустыми, как осколки небес. Жаль, что лужа не может треснуть, как зеркало под ее взглядом.

      Красота дьявола пленяла, но только не ее саму.

      Окраины города были бедными, мрачными и пустыми. Здесь почти никто ее не видел, кроме крыс, разносивших заразу и нищих. Если какая-то нищенка и сойдет с ума, заметив ее, то никому от этого хуже не станет. Тут полно отчаявшихся и сумасшедших от несчастья людей. Кругом бедность, болезни и нищета. Если бог создал все это, то зачем было вообще создавать мир? Лишь для того, чтобы подчеркнуть красоту Денницы.

      Николетт прислонилась головой к грязной стене. Запястья уже не болели, но она ощущала слабость и голод. Кто-то шел ей навстречу. Кто-то вскрикнул и застыл на месте, увидев ее. Кто-то был поражен видом божественного зла, как стрелой любви. Кто это был, было не важно. Главное это был человек, с живой кровью. Чисто инстинктивно Николетт выкинула руку вперед, и ее ногти вцепились в чье-то горло, легко вошли в плоть, выдавливая хрупкие человеческие косточки и потоки крови. Кровь, как причастие. Кровь, как жизнь. Кровь, как сладкое вино для пира нечисти.

      Николетт