Повести. Марк Шувалов

безотказный исполнительный человек. Главное, очень надежный, как уверял меня отец.

      – Испытан много раз, – говорил он мне об охраннике, – Он предан мне, и соответственно, тебе тоже. Ты наверно не помнишь, но он часто тебя сопровождал в поездках.

      Я помнил. Однако мужчины, даже такие, как Иван Петрович, больше не вызвали у меня доверия. Да и Николь по-прежнему слишком опасалась, всегда забирала Берточку, когда охранник переносил коляску через ступени крыльца, и ни разу не позволила ему даже просто взять ребенка за ручку.

      Иван Петрович доложил, что в целом все в порядке, но вчера какой-то молодой человек издалека фотографировал Николь, когда она играла с ребенком на детской площадке. Он показал мне фото, которое успел сделать.

      – Юрию Викторовичу я уже сообщил об этом, – сказал охранник, – Теперь я все время буду рядом с вашей женой, ни на шаг не отойду.

      – Не стоит. Это напугает ее, – сказал я, – Тот человек – мой знакомый.

      В универе меня как обычно подстраховывал Платон. Хотя преподаватели наверняка давно уже привыкли к тому, что я почти откровенно сплю на лекциях. Да и крыть им было нечем, я почти все зачеты сдавал досрочно.

      Обедать я не пошел, потому попросил Платона купить мне что-нибудь для перекуса. Он удивился, но промолчал. Хотя я поймал его ревнивый взгляд, когда ко мне подошел Игорь, который привел с собой Артема.

      Мы сели в сквере, и Игорь оставил нас вдвоем.

      – Я слушаю тебя, – сказал я Артему, внимательно глядя на него. Я старался не упустить ни одной детали в выражении его лица.

      – Макс… Я прекрасно понимаю твои чувства. Но хочу кое-что все-таки прояснить. К тому злосчастному дню мы встречались с Николь уже около месяца. И я вел себя с ней очень деликатно. Но, согласись, любая девушка могла посчитать такого слишком уж куртуазного парня просто импотентом, коим я, конечно, ни в коей мере не являюсь.

      В тот день я был уверен, что она по-женски просто провоцирует меня на более решительные действия. Женщины ведь часто так играют с нами, изображают недотрог, чтобы разбудить в мужчине страсть. Но в какой-то момент я вдруг понял и ясно увидел, что Николь реально не хочет близости со мной и страшно испугана. И конечно, я отступил. Успел только крикнуть ей, когда она убегала, – «прости меня». Я много думал об этом и понял, что она просто слишком наивна и простодушна, так что ждать от нее какой-то женской продуманной игры с моей стороны было просто глупо.

      Потом она не отвечала на мои звонки и написала: давай расстанемся. Макс, позволь мне увидеться с ней и все объяснить. У меня на душе до сих пор этот камень лежит. И я очень рад, что теперь она счастлива.

      Какое-то время я молчал, но потом сказал:

      – Ладно… в итоге ты ведь действительно вовремя остановился. Но увидеться с ней… давай не сейчас. После рождения ребенка у нее развилась повышенная тревожность, и даже пустяк может ее сильно расстроить, а тем более, такое… Я сам передам