Золотая пряжа. Корнелия Функе

Упоминание парламента было лишь данью уважения демократическим традициям, которыми так гордился Альбион, нисколько не смущаясь тем, что на деле власть в стране по-прежнему оставалась в руках короля и высшего дворянства. Совсем как в Лотарингии, где народ, правда, был настроен куда менее романтически, отчего мятежи вспыхивали в столице один за другим.

      Луи снова зевнул. Если верить слухам, кронпринц дурак не только с виду. Глуп, капризен и проявляет такую склонность к жестокости, что это пугает даже его отца. А ведь Шарль Лотарингский стареет, хотя и красит волосы в черный цвет и вообще следит за внешностью.

      Джон кивнул гвардейцу, сопровождавшему его от самого Альбиона по личному приказу Моржа, – это прозвище Уилфреда I казалось Джону таким метким, что он опасался ненароком употребить его в беседе со своим венценосным патроном.

      Уилфред Альбийский настоял на этой поездке, невзирая на общеизвестное отвращение Джона Бесшабашного к морским путешествиям. Вероятно, Морж полагал, будто в устах известного инженера предложение союза прозвучит более убедительно.

      Чертежи, которые гвардеец как раз передавал своему адъютанту, Джон Бесшабашный изготовил специально для этой аудиенции. В случае успеха миссии их оставалось дополнить лишь несколькими необходимыми деталями.

      Инженеры Горбуна, конечно же, ничего не заподозрят. Им ли тягаться с техническими возможностями его мира…

      – Я назвал их танками. – Джон с трудом удержался от улыбки, видя, с какими лицами склонились над его бумагами лотарингские коллеги. – Против них бессильна даже кавалерия гоилов.

      В другой папке Джон представил проект ракеты со взрывающейся боеголовкой. Он даже почувствовал нечто вроде угрызений совести, когда лотарингские инженеры развернули бумаги.

      Но в конце концов, он подарил Зазеркалью и немало других изобретений, в том числе и своих собственных, которые сделали здешних обитателей сильнее и здоровее. Кроме того, Джон занимался благотворительностью. Он жертвовал в альбийский сиротский дом и общество защиты прав женщин, словно хотел таким образом загладить свою вину перед Розамундой и сыновьями.

      – Но кто будет поставлять нам эти вентили?

      Брошенная через зал фраза вернула Бесшабашного к действительности, в мир, где у него не было никаких сыновей, а супруга, дочь левонского дипломата, была пятнадцатью годами моложе его.

      – Если их будет поставлять Альбион, – подхватил король мысль одного из своих инженеров, – думаю, остальное мы потянем. Или мне придется отправить своих людей в университеты Лондры и Пендрагона, чтобы подучились?

      Инженер изменился в лице, а советник Горбуна смерил Джона холодным взглядом. Каждый в этом зале понимал, что означает ответ короля: отныне союз Альбиона и Лотарингии – дело решенное. Исторический момент. Две нации, которым на протяжении столетий не нужно было искать предлога, чтобы развязать друг против друга войну, объединились против общего врага. Старо как