Дневник студента-медика. Дмитрий Березин

холодильника. Почему-то в нем оказались только чьи-то ботинки сорок пятого размера.

      «Наверное, холодильник выключили, чтоб ботинки тёплые были!» – с сарказмом подумал я и принялся его отмывать. На столе тоже стояла незнакомая мне сковородка.

      В дверь постучали.

      На пороге была девушка из соседней комнаты, которая училась на год старше.

      – Здравствуйте, пацаны еще в пятницу у нас сковородку брали, картошку жарить. Я её заберу, потому что она нам нужна. Где она?

      – Я не знаю. Может быть, это ваша сковородка? – я указал на стол.

      – Да, наша. Она мытая?

      – Не знаю. Вряд ли…

      Девушка подошла к столу и открыла крышку сковородки. Подгоревший лук и картошка, что застилали её дно, уже покрылись плесенью.

      – Блин! Капец! Ва-аще уже…! – ругнулась девушка, взяла сковородку и, обиженно сморщив носик, вышла из комнаты. Потом вернулась, посмотрела на меня, увидев мою крапивницу на лице, спросила:

      – А ты почему такой красный?

      – Стыдно мне за грязную сковородку…

      По одному начали приезжать пацаны, которые везли огромные баулы продуктов, вещей. Кто-то привез шторы, кто-то коврик, тарелки, ложки, постеры и прочую атрибутику студенческой жизни.

      Оказалось, что однокурсник Ромка снял квартиру и переехал в неё ещё в субботу вечером. Мне же такое удовольствие было сильно не по карману, поэтому, стиснув зубы, я остался терпеть общагу со всеми её «прелестями».

      Фарма

      «Non est medicina, sine linqua latina» – гласила надпись над доской в аудитории фармакологии и латинского языка.

      – А как эту фразу прочитать?

      – Нон эст медицина, синэ лингва латина! – ответила преподаватель. – Нет медицины без латыни!

      Началась Фармакология и Латынь. Вообще эти две дисциплины сильно связаны, не просто же так эту поговорку придумали всё-таки. Все названия препаратов дублировались на латинском языке. Даже сейчас, спустя уже двадцать лет после окончания медучилища, когда появляются новые препараты, я могу с определенной долей уверенности предположить, к какой группе этот препарат относится, услышав только его международное непатентованное название.

      Не знаю почему, но мне сразу очень даже понравилась эти предметы, хотя большинство студентов сильно невзлюбили их. Я даже записался на кружок, который вела преподаватель фармакологии. Странная она была немного.

      – Как назовем наш кружок? – спросила она.

      – Конваллярия майалис! (ландыш майский) – выкрикнул я.

      – Ой… Как приятно! – отреагировала преподаватель. – «Пять» на семинаре поставлю! Как ваша фамилия?

      – Березин, – смущаясь, ответил я.

      Вообще, на этот кружок со всего курса записалось примерно семь-восемь человек. С параллельной группы на него стал ходить парень, которому в тот момент было уже двадцать два года. Вид он имел хмурый, суровый, ростом был под два метра, весом около сотни килограмм. Для нас, шестнадцати-семнадцатилетних