Время пришло стать слабее. Ирина Перовская

так стало себя жалко, что даже в носу защипало, и слезы предательски начали литься у нее из глаз. Причем из двух глаз, даже из того, который был скрыт опухшей щекой.

      «Ну вот, уговаривала себя быть сильной, а сама-ааа….» И она разревелась, как маленькая….

      Алика, прикрыв глаза ладошками, сидела на чужой кровати, в чужом доме, в непонятно какой чужой деревне, перед этой чужой теткой, ревела – и не могла успокоиться. Ужасно стыдно, но девушка не могла остановить этот поток слез. Ну, никак….

      И вдруг она ощутила, как ее обнимают за плечи чьи-то сильные руки. Алика вздрогнула и отвела ладони от лица и увидела перед собой глаза той, что склонилась над ней. Да, какие это были глаза! Женский взгляд, в котором было столько участия, столько доброты и понимания, что Алика, громко всхлипнув, внезапно резко успокоилась и взглянула с надеждой своим правым глазом на ту, которая держала сейчас ее своими цепкими руками.

      И тогда эта – то ли бабка, то ли молодая женщина, медленно отстранилась от Алики и вдруг… подмигнула. И улыбнулась. И спокойно так, отчаянно шепелявя, выдала:

      – Не дрейфь, прорвемся! Бери пример с меня! Я – везучая! И тебе помогу.

      И не обращая внимания на изумленную Алику, уже другим, бодрым голосом добавила:

      – Давай-ка поднимайся, одевайся и за дело. Нужно печь растопить! Умеешь?

      Алика отрицательно помахала головой. Тогда эта женщина сказала, вздохнув:

      – Ладно, научу. Тебя как звать-то?

      – Алика.

      – Красивое имя. А я Ядвига, Яга, чтоб короче. Это по местному. Меня все так кличут, а я и не спорю. И не обижаюсь. Чего зря?

      Все это она весело говорила и по ходу подносила дрова к печке, и показывала Алике – что и как нужно делать, чтобы протопить эту самую печь. И когда дрова уже весело горели и трещали внутри маленькой печки, и от самой печи стало исходить тепло, Ядвига вынесла заключение всему своему обучению:

      – И ничего страшного, как видишь! Делов-то! Не давай только печке остывать, и в доме будет всегда тепло. И уютно! – и рассмеялась. Звонко и молодо.

      Глядя на нее, улыбнулась и Алика, согреваясь и распахивая свою, наброшенную на плечи куртку. А потом, попадая в волны этой обаятельной Яги, которая оказалась вовсе не старухой, а молодой симпатичной женщиной, тоже рассмеялась. И две барышни, вдруг осознав, насколько экзотично они сейчас выглядят в глазах друг друга, расхохотались в голос.

      Этим своим обоюдным смехом они словно сливались в одно странное целое, в этот тандем двух женских судеб. Двух единомышленников. Тех, кто не сдается и не пасует перед трудностями. Смеясь, и поглядывая друг на друга, они обе это внезапно поняли, почувствовали, без всяких слов и пояснений – отчего и почему.

      Спустя некоторое время, они, отсмеявшись и успокоившись, дружно решили выпить чаю, а так как выяснилось, что в доме, в котором временно будет жить Алика, кроме сухарей да варенья больше ничего к чаю не имеется,