Пацаны 90-х. Геннадий Брусов

все. Утром его отвели в какой-то кабинет. За столом сидел опер и с деланно серьезным видом, указывая на отвертку и накопитель, сказал: «Выкладывай». Гоша, не моргнув глазом, поведал ему историю, исключив из нее друзей и желание присвоить себе монеты из автомата. Неизвестно, поверил ему опер или нет, но видимо денег в том накопителе и так не хватало для возбуждения дела. К тому же, когда он узнал, что Гоша тренируется в Динамо, спросил фамилию директора. Услышав правильный ответ, сказал: «Че ж ты сразу об этом не сказал, я бы тебя еще ночью отпустил, ты же наш – Динамовец». Не прошло и пяти минут, как его выпустили на все четыре стороны. Приехав в гостиницу, он увидел мать. Уже от нее узнал подноготную его освобождения. Оказалось, что сойдя с автобуса и поняв, что ее никто не встречает, она на такси добралась до Динамовской гостиницы. Там ничего не понимающая администратор, поделилась с ней имеющейся информацией и заселила в свободный номер. Мама угостила ее привезенной с собой северной рыбкой. Уже утром администратор позвонила знакомому генералу и изложила суть проблемы. Он перезвонил через несколько минут и сказал, что вопрос решен и через полчаса Гоша приедет. Это было первое, но далеко не последнее посещение милиции этой осенью…

      По дачам не лазил, но в милицию попал

      Наступил октябрь, день подходил к концу. После тренировки решили ужинать в столовке, что была рядом. Набив животы слипшимися макаронами с котлетами, которые с большой натяжкой можно было назвать мясными, запили все это дело едва темным чаем и, придя в гостиницу, попадали на кровати. Обычно в столовых питались только днем, а ужин готовили в номере, но на днях перегорела электрическая плитка. Да и продукты, привезенные из дома, практически закончились. В магазинах же было, что называется, шаром покати. Основные продукты продавались по талонам, которых по понятным причинам у студентов не было. Поэтому обычно на ужин готовился суп из «бичпакета», в который добавлялось несколько картофелин, и пережарка. Если была тушенка, то и она отправлялась в кастрюлю, которая тут же опорожнялась пятью голодными ртами. Но не в этот раз. Спустя полчаса, кто-то сказал, что не плохо бы было пополнить запасы провизии. Имелось в виду, снова посетить близлежащие дачи и экспроприировать там соленья и варенье. Все поддержали эту идею, и только у Гоши было дурное предчувствие от всей этой затеи. Поэтому он сказал, что не пойдет и другим не советует. Его тут же начали упрекать в трусости и брать «на слабо», но внутреннее чувство тревоги взяло верх. Тогда Ванька спросил: «Ну, хоть сумку-то свою дашь?» Сумка у Гоши была и правда вместительная, большая из плотного кожзама с надписьюUSSR. Дефицитная вещь по тем временам. «Сумку дам», – ответил Гоша, вытряхивая из нее форму.

      Чтобы обеспечить себе алиби, парни выбрались на улицу через окно, благо, что номер был на первом этаже. Гоша закрыл за ними створки, включил