Бесчеловечная мерзлота или жизнь как идеальное алиби. Наталия Раус

ничего не надо.

      Нина резко повернулась и решительно покинула кабинет Прохорова. А он сел за стол и попытался представить женщину, которая к смерти сына относится так не по-людски…

      Из воспоминаний

      ЛЕНОЧКА АРБЕЦКАЯ

      – Здравствуйте, переводческая контора «Радикал». Я вас слушаю, – с этого традиционного текста Леночка Арбецкая начинала все телефонные разговоры вот уже два года пять дней в неделю.

      После смерти Аркаши Елена Михайловна трудно приходила в себя. И дело было не в материальных проблемах, которые, естественно, тут же возникли, и даже не в моральных, которые сопровождают потерю любимого человека. Леночку больше всего волновало, как смерть Аркадия Виленовича будут воспринимать окружающие ее посторонние, то есть не родные, люди – друзья, соседи, коллеги по работе. Все они точно знали, что Аркаша не был летчиком-испытателем и не погиб, выполняя секретное задание Родины, что Аркашу сгубило пристрастие к «зеленому змию», что причиной его ухода в мир иной стал банальный цирроз печени, о чем и было написано в свидетельстве о смерти.

      Лену это не устраивало: ей надо было сделать из Аркаши героя. Для Женечки и для себя. Она была из той категории людей, которые сами создавали легенды о своих близких и свято в них верили. Елена Михайловна начала лепить героический образ, причем лично для нее было совершенно не важно – будет ли Аркадий Виленович моряком-подводником, получившим дозу радиации, которая привела к трагической кончине, или космонавтом, который при аварийной посадке облучился в верхний слоях атмосферы и в последствии тихо скончался у нее на руках. Важна была возможность на вопрос незнакомого (вот она суть!) человека: «Вы – такая молодая, такая красивая, а уже вдова. Что случилось с вашим мужем?», ответить сначала таинственным молчанием, робкой улыбкой, слезинкой на ресницах, а потом тихо произнести: «Погиб…». Чтобы иметь такую возможность, надо было срочно избавиться от людей из их семейного окружения, которые знали правду.

      Проще всего было с коллегами: достаточно было поменять место работы, и эта часть знакомых отсекалась безвозвратно. Что Леночка и сделала, и вот уже два года она трудилась в небольшой переводческой конторе. Начальник конторы, интеллигентного вида старикашка, тщательно скрывавший свое родственное отношение к семье русских аристократов, где французским владели даже горничные, был в шоке, когда принимал на работу нового сотрудника. На вопрос, заданный по-французски, «Вы когда-нибудь переводили тексты с этого языка?», он получил в ответ знаменитое «Жаме!» и посадил Леночку отвечать на телефонные звонки, чем она и занималась довольно успешно. Таким образом проблема с коллегами по работе была закрыта.

      С соседями было сложнее: поменять в Москве в то время одну квартиру на другую (это называлось обменом) было очень непросто, очень долго и практически нереально. Про «купить» вообще не было речи, и значит заменить этих соседей, на глазах у которых разворачивалась трагедия семьи Арбецких, на других