Забудь меня. Ты мне (не) муж. Анна Апрельская

На место доброго пожилого дядечки пришел карьерист и сухарь, ненавидящий детей.

      И как результат – мне срезают зарплату. Не представляю, как мы проживем на эти деньги, что я увидела в ведомости.

      – Полина Васильевна, почему у меня зарплата в этом месяце меньше, чем в предыдущем? – спрашиваю свою непосредственную начальницу.

      Женщина поджимает губы, окидывает меня пренебрежительным взглядом.

      – А ты, Новикова, больше на больничном торчи. Феликс Аркадьевич вообще сказал, что еще один больничный – и ты можешь распрощаться с местом в нашем банке.

      Нет. Только не это. Я не могу сейчас лишиться работы!

      – Но у меня ребёнок. Я же сообщила об этом, когда устраивалась к вам. Пожалуйста, войдите в мое положение, – прошу я Липовскую, но, кажется, все безуспешно.

      – Нам нужны работники, а не трутни, которые только и делают, что на больничных сидят. Тебя приняли на хорошую должность в один из лучших банков страны. А ты работать не хочешь! – гневно говорит начальница, скривив губы в усмешке.

      – Но я всё выполняю… – пытаюсь оправдаться, но меня никто не слушает.

      – Этого мало. Сколько ещё девочкам заменять тебя? Мне это совершенно не нравится. Так что, считай, тебя предупредили. Тебе решать, работать в полную силу или нет. Забудь о больничных. Отныне они не для тебя.

      – Полина Васильевна… – но и сейчас меня грубо обрывают:

      – Хватит, Новикова, – прикрикивает начальница, вставая со своего места и возвышаясь надо мной.

      Ну да, я невысокого роста. С природой не поспоришь. И сейчас мне не очень уютно, когда Полина Васильевна стоит надо мной, выговаривая за надуманные промахи.

      – Помни, владельцы ЧарКомБанка не терпят бездельников, – пафосно заявляет женщина.

      – Будто вы лично знакомы с ними, – сгоряча вырывается у меня.

      – Да как ты смеешь? – гневно сверкает глазами начальница, шипя сквозь зубы. – Ты пожалеешь о своих словах, Новикова. Я не обязана перед тобой отчитываться, но все же скажу. Меня приглашали в особняк Чаровских. У них шикарный дом в четыре этажа. Таких, как ты, туда не пускают, – жалит меня женщина и добавляет: – Можешь считать, что ты уже уволена.

      Вот же стерва! Шикарный дом в четыре этажа! Раньше у Чаровских был трехэтажный особняк. Я не раз в нем бывала. Не думаю, что Чаровские куда-то переехали за четыре с половиной года, что мы не виделись с Ромой. Но это было словно в другой жизни.

      Остаток дня я усиленно думаю, что мне делать. Опять искать работу?

      Как назло, сынишка в последние месяцы часто простывает. Как пошли в новый садик, так и началась эта свистопляска. Неделю ходит в детский сад, три мы сидим дома. Постоянные насморк и кашель успели надоесть не только мне…

      И вот как итог этих проблем – требование начальства забыть о больничных.

      – Кира, ты опять засиделась сверх положенного времени. Твои все уже ушли, – говорит Маргарита Миронова, подходя к моей рабочей перегородке.

      С Марго я подружилась с самых первых дней работы в банке. Она одна из немногих, кто принимает меня и поддерживает на новом месте.

      – Да