Оковы глубин. Часть 1. На земле. Вера Мир

шоу и от матери.

      – Доверься мне, – он взял её за плечи и посмотрел в глаза, – у нас будет прекрасный малыш, и с ним все будет в порядке. Он будет идеальным! Это миф, который поддерживается с двух сторон. Мои родители – высокопоставленные политические деятели в нашем королевстве, можно сказать дипломаты, и они одни из тех, кто этот миф поддерживает. Нам невыгодно иметь союзы с вашей расой, потому что человеческий ген побеждает всегда, и дети рождаются с ногами, и они не могут настолько же долго находиться под водой, как и мы. Поэтому, когда случаются такие союзы, ребёнок всегда попадает на землю, а подводный мир лишается этого малыша. И как правило, родитель-морманд убивается горем из-за невозможности проводить со своим ребёнком столько времени, сколько он хочет, и часто дети таких союзов бывают вынужденно разделены с одним из своих родителей, который живёт под водой, именно из-за страха обнаружения. При этом вашим элитам не выгодны эти союзы, потому что такие дети рождаются сверх выносливыми, сильными, талантливыми и невероятно умными. Во всём лучше остальных! Представь, как они не хотят, чтобы такие дети появлялись, это ведь грозит тем, что скорее всего они свергнут уже устоявшийся порядок вещей! Они среди вас есть, но стараются вести себя тихо и не проявляться, чтобы никто ни о чём не догадался, чтобы избежать последствий.

      Мария смотрела на него огромными удивленными глазами. Казалось, что звук разбившегося только что убеждения был слышен и за пределами её головы.

      – Но ведь если всё это ложь, то в спецприёмники попадают совершенно нормальные дети, которые всё чувствуют и понимают?!

      – Да, – опустил голову Александр, – гениальность этого мифа в том, что невозможно доказать обратное, что ребенок обладает эмпатией как обычный человек. Если будешь проявлять чувства, скажут, мол, посмотрите, как он мастерски научился копировать чувства обычных людей. Если закроешься в себе и будешь будто безразличным, скажут, что вот, смотрите, его с родителями разлучили, а ему всё равно, совершенно точно ребенок без чувств. И на каждое проявление у психиатров есть свои методички, из которых никогда не следует, что у ребенка есть хоть какой-то шанс быть эмпатичным.

      – Это же ужасно! – Мария была по-настоящему потрясена словами Александра, – а ты будто так спокойно об этом говоришь.

      – Я просто хорошо осведомлен, потому что должность моего отца перейдет мне по наследству. Я говорю об этом спокойно, потому что уже давно пережил все эти эмоции от осознания, как жестоко люди поступают с этими детьми, – будто оправдывался Александр.

      – Но, если ты всё это знаешь так хорошо, для чего ты подвергаешь своего ребенка такой опасности? Для чего это всё? Зачем?

      – Прости, я не думал, что всё так далеко зайдет. Я не подозревал, что так сильно полюблю тебя, – Александр посмотрел на неё своим пронзительным взглядом, от которого всё вокруг меркло и больше не имело значения, – да, сложности будут, нужно будет тщательно скрываться, но я тебя уверяю, это не проклятье! Это большой дар и в твоей, и в моей жизни! Единственное, о чем я