На Восток. Фьора Туман

заметил Александр.

      А ветер стал сильнее. Казалось, он прилагал усилия, чтобы толкнуть меня в сторону Алекса и заставить извиниться.

      – Простите. И как долго вы прожили в Хорсе? – спросила, делая вид, что поправляю волосы, так кстати выбившиеся из прически и упавшие на пылающее лицо. Мысленно я поблагодарила ветер за то, что он помог прикрыть следы стыда, проявившегося на щеках.

      – Пять лет, – ответил посол, наблюдая за моими прядями, развевающимися на ветру. – Как пламя, – заметил он, дотрагиваясь кончиками пальцев до одной, рыжевшей на солнце.

      А мое лицо вновь стало такого же цвета, что и волосы.

      – Там правда так красиво, как на картинах? – поспешила перевести тему и забрать непоседливую прядь.

      – Правда. И даже красивее.

      Я отвернулась, чтобы посмотреть на море и скрыть эмоции, чувствуя, как сердце сжимается от обиды.

      – Дарлайн, я сказал что-то не то?

      – Нет, что вы, – ответила, продолжая следить за темно-синими волнами, увенчанными белыми гребнями. – Я просто вам завидую.

      Золотистая солнечная россыпь покачивалась на волнах. Ветер подхватывал морские капли и старался донести до берега – иногда у него это получалось, и тогда я чувствовала освежающее прикосновение морской прохладной воды к своему лицу. Александр молчал. Я же собиралась с мыслями и решительностью, потому что не любила откровенничать.

      – Всю жизнь мечтаю побывать в Хорсе, – наконец призналась, борясь со смущением и страхом, что мою мечту высмеют. – Папа и дедушка столько рассказывали мне об этой стране. Они там бывали по нескольку раз. Папа до сих пор временами наведывается в отделение компании с инспекцией. А я… папа решительно отказывается брать меня в путешествие подобного рода.

      – Прекрасная мечта и хорошо мне знакомая, – ответил Александр. – Я тоже хотел побывать в Хорсе. – Он улыбнулся: – Представляете, будучи мальчишкой, я даже бегал в портовые кабаки, где собирались матросы, вернувшиеся из плавания, и просил не только рассказывать о далекой стране, но и говорить фразы на хорсийском.

      – Вы знаете их язык?

      – Я дипломат, Дарлайн, – сказал мужчина, с трудом сдерживая улыбку.

      – А вы могли бы что-нибудь сказать прямо сейчас, – попросила, немного смущаясь.

      – Что?

      – Не знаю. Что угодно!

      – Ладно, – согласился Александр и на мгновение задумался. Затем он посмотрел на меня хитрым прищуренным взглядом и произнес: – Ни хен меи, Дарлайн.

      – И что это означает?

      – Комплимент, – уклончиво ответил мужчина.

      – Ни хен меи, – повторила, пробуя слова «на вкус» – тягучие и сладкие, словно карамель.

      – Чуть плавнее, – поправил Александр.

      Я внимательно следила за его губами и как прилежная ученица старалась сказать правильно, чтобы получить одобрение учителя. Мужчина же в свою очередь не сводил глаз с моего лица, вслушиваясь в произношение.

      – Да, именно так, – одобрил он наконец.

      – И все-таки, у комплимента должен быть перевод?

      – Безусловно, –