Железобетонный детектив. Артур Юрьевич Газаров

голова кругом идет. Как так? Что могло произойти? Главное за что? Это ведь такой замечательный человек!

      – Не знаю, Алексей, что могло произойти, но это выходит за рамки моего понимания, – покачала головой Валентина Семеновна.

      Земля уходила из-под ног. Голова впервые в жизни мне показалась чугунной. Вспомнил первое свое потрясение – когда умер Леонид Ильич. Как же мы будем жить, возникла тогда первая мысль. Эту же фразу прошептал и сейчас.

      Глава 2

      Все возмущены

      – Никто не в курсе, кто это сделал? – поинтересовался я у начальника РБУ, всматриваясь в его растерянные глаза.

      – Ты знаешь, здесь произошло что-то совершенно непонятное. Ничего так и не прояснилось. Спроси у начальника формовочного цеха, может Сергеевич что-то слышал. С людьми потолкуй, – начальник РБУ подошел к стене, поправил портрет Сталина, которого он очень уважал и всякий раз вспоминал.

      Поднявшись со стула пятидесятых годов и отряхнувшись от мрачных мыслей, я побрел к Виктору Сергеевичу.

      Поляков, вечно загруженный и озабоченный развел руками и посмотрел на меня унылыми глазами:

      – Странно, но так ничего и не удалось выяснить, пока тишина.

      – Виктор Сергеевич, если что вдруг узнаете, скажите, пожалуйста. Пойду пока разбираться.

      Прямиком направился к главному инженеру. Дмитрий Александрович сидел за кипой бумаг и звонко помешивал сахар в граненном стакане с подстаканником. На высоком сейфе возвышался небольшой бюст Ленина. Услышав мой вопрос нахмурился и прогудел:

      – Сам не пойму, кто мог такое сделать. Самое главное, что никаких зацепок. Как сквозь землю этот преступник провалился. Вмиг исчез. И при этом никто ничего не видел. Так не бывает.

      – Дмитрий Александрович, милиция-то что говорит?

      – Что говорит? Ничего не говорит! Ищут! – недовольно пробубнил Пузанов.

      – Какие-то равнодушные и черствые люди, даже разговаривать не хотят, – я покачал головой.

      – Нет. Это сильные и грамотные профессионалы, просто работы у них много. А так я их многих знаю, это далеко не равнодушные люди, стараются, работают допоздна. Что-то такое здесь произошло, что никто толком не может разобраться. Недавно звонил в милицию, говорят, что надежды на то, что найдут преступника мало, – Пузанов потер шею и достал из ящика стола сушки.

      – Надо же! Вот не пойму, какой урод мог такое сделать? – никак не мог успокоиться я.

      – Коллектив возмущен. Все спрашивают каждый день. Что могу сказать, поинтересуйся у директора. Может хоть у него есть какие-то сведения, новости.

      – Ладно, Дмитрий Александрович, спасибо вам. Зайду к директору, поговорю. Заодно узнаю насчет общежития.

      – Это правильно. Не мешало бы. Кстати, как у тебя с жильем дела обстоят?

      – В том-то и дело, что никак, – я опустил голову.

      – То есть?

      – Приехала дальняя родственница тети Нины, дом будет продавать. Ну и я там, разумеется, лишний. Пытался уговорить, чтобы подождали месяца три-четыре, я бы заплатил за это время.

      – Ну и как? Согласились родственники?

      – Нет, отказались, категорически