Операция «Эномороз». Евгений Петрович Горохов

Господин Алеман, здесь в управлении у меня есть кабинет. Не могли бы вы уделить мне немного времени. Необходимо обсудить с вами один важный вопрос, касающийся Уранового проекта.

      – Я к вашим услугам господин профессор, – кивнул Алеман.

      В кабинете Хартек поставил на стол пепельницу.

      – Хотите сигарету господин Алеман? – профессор достал из внутреннего кармана пиджака пачку «Кабинет».

      – Курение в учреждениях и общественных местах запрещено законами Империи, – улыбнулся Алеман. Он развёл руками: – К тому же отдельным приказом рейхсфюрер запретил курить в рабочее время офицерам СС и полиции.

      – Простите, – покраснел Хартек.

      – Но если вам хочется курить, то не оказывайте себе в этом маленьком удовольствии, – продолжал улыбаться Алеман. Он потрогал лацканы своего пиджака: – На мне штатский костюм, и мы сделаем вид, что вы не знали о том, что я офицер полиции.

      – Вы очень великодушны господин Алеман, – Хартек достал сигарету из пачки. Он закурил: – Совещание затянулось, и я признаться, едва дождался его окончания. Преклоняюсь перед вашей стойкостью и выдержкой, мне бы не удалось вытерпеть целый день без сигарет.

      – Увы, господин профессор, вынужден отвергнуть ваши похвалы, ибо я равнодушен к табаку и никогда не курил, – рассмеялся Алеман.

      – Вы счастливый человек, – выдохнул сигаретный дым Хартек.

      – Возможно, – кивнул гестаповец. Он посмотрел на учёного: – Простите господин профессор, так о чём вы хотели поговорить со мной?

      – По поводу нашего Уранового проекта, – Хартек затянулся сигаретой. Он стряхнул пепел: – Я почти уверен, что к проблеме расщепления атомного ядра, кроме нас вплотную подошли русские, американцы, британцы и французы.

      Профессор затушил сигаретный окурок в пепельнице, встал и открыл окно.

      – Гонка началась, и тот, кто придёт к финишу первым, выиграет всё, – Хартек уселся за свой рабочий стол.

      – Вы сомневаетесь в нашем успехе?

      – Немецкая физическая школа очень сильна, но не хуже она у британцев, американцев и русских, – Хартек откинулся на спинку стула. Он вздохнул: – В ядерной физике мы все идём на ощупь. В таком деле важно предвидение, а оно невозможно без точного математического анализа.

      – Простите профессор, я пока не улавливаю сути нашего разговора, – развёл руками Алеман.

      – Предвидение Отто Гана, которым мы все восхищаемся, во много основаны на точных математических расчётах Лизы Мейтнер, а она была вынуждена уехать из Империи.

      Пауль Хартек достал носовой платок, и промокнул лоб. Всё же перед ним сидел важный чин из гестапо, а он собрался просить за еврейку. Профессор изрядно нервничал.

      – Лиза Мейтнер еврейка? – всего лишь для проформы поинтересовался Алеман, ему и так всё было ясно.

      – Увы, – развёл руками профессор Хартек.

      – Где она сейчас живёт?

      – В Стокгольме, работает в институте Манне Сигбана.

      – Понятно, – задумался Алеман.

      – Мейтнер помогает в