Не будите спящего героя. Сергей Алферов

ухмылок. Словно извиняясь за ночное происшествие, они старались все исполнять споро и без лишней болтовни. Проваливаясь порой по колено в грязную жижу, протирая лицо от налипающей паутины или сбрасывая с одежды мясистого болотного клопа, они, если и роптали, то вполголоса, и послушно притихали, когда Милена, оборачиваясь, шикала на них.

      На небе с утра не было ни единого облачка, но тут, в Рямах, висел вечный туман, сизый с зеленцой. Пахло гнилью и зябкой сыростью, как в весеннем погребе. На смену пышным, хотя и тронутым осенними красками, лесным деревьям, пришли голые корявые стволы, изуродованные смрадным болотным дыханием.

      – Далеко ещё? – донёсся до Горчака жалобный возглас Корса.

      Милена что-то ответила, грубо и коротко, что именно – наёмник не расслышал. Голоса пробивались сквозь пелену тумана неохотно. К обычному лесному шуму тут добавились совсем уж необъяснимые звуки. Несколько раз Горчак останавливался, прислушиваясь: ему чудились то шум битвы, то колокольный звон, то голоса, зовущие и отзывающиеся. Мерещился далёкий смех, тоскливое пение, утиное кряканье и коровье мычание. Раз или два сквозь прорехи в тумане на миг проглядывали странные пугающие картины. Гнилое дерево превращалось в скользкий чешуйчатый хвост, кочка – в застывшего с раскрытой пастью водовика, куст – в растопырившую когтистые лапы кикимору.

      – Эй, куда? – заорал Молнезар.

      Дубыню, провалившегося в мутную воду по пояс, ухватили под руки оба его сотоварища.

      – Ты куда это сиганул? – спросил Корс.

      – Там девка была. Вроде как тонула, —смущённо протянул Дубыня.

      Милена повернулась к ним, бледная и суровая.

      – Нечего по сторонам глазеть. Меньше про девок думайте. Смотрите прямо – целее будете.

      – Но там же…

      – Морок. Или болотница.

      – Болотница? – переспросил Корс, озираясь.

      – Русалка болотная, – пояснила девушка. – Скучно им тут, вот они и выглядывают. Чай, не каждый день по Рямам люди ходят. Напасть они не нападут, но в трясину заманить могут.

      – Тут, окромя этих болотниц, много кто обитает, да?

      – А как же! Шуликуны крюкорукие живут, оржавиники, кикиморы, вировники, багники, ну и болотники обычные. Но вам про них знать не надо. Днём они спят, а к ночи мы уже из болота выберемся. Если же не выберемся…

      Милена замолчала, пристально посмотрела на парней, и вдруг захохотала.

      – Ох, видели б вы себя со стороны! Что, в штаны наложили? Ну, удальцы! Смельчаки-хваты, косая сажень! Шучу я. Нет тут никого, выдумала я всё. Мерещится вам со страху что ни попадя.

      Парни неуверенно заулыбались, а Милена, бросив взгляд на Горчака, перехватила поудобнее шест и пошла вперёд.

      Наёмник не спешил идти за остальными. В грязи, совсем рядом с тропой, он разглядел свежий крупный трёхпалый след. У красавиц болотниц есть только один недостаток – их ступни, похожие на гусиные лапы. Осторожно ступая на кочки, он отошёл в сторону, стараясь заглянуть за туман, где Дубыне почудилась девка. Трясина волновалась и булькала, шевелились уродливые мясистые