Стремление. Размышления в рифму. Николай Гольбрайх

услышал хрип Отцовских слов.

      Ну, где же ты ходил сынок так долго,

      Мы уж устали ждать тебя домой.

      Давно ушёл от, отчего порога,

      Не чаяли, что свидимся с тобой.

      А я стоял и только молча, плакал,

      Застряли в горле где-то все слова.

      Но сразу Дом свой ощущать я начал,

      От счастья, что семья моя жива.

      По утренней росе – к Родному дому,

      Я шёл вдоль лип, беседуя с Отцом,

      Но, как завидел силуэт знакомый,

      То тут же к Маме кинулся бегом.

      2020 г.

      Каменный мешок.

      Я пойду по скошенному полю,

      Раня босы ноги о стерню.

      И душа запросится на волю,

      Заскулит, как серый на луну.

      Для чего живу на этом свете?

      В жутко-сером каменном мешке.

      Когда столько воли на планете,

      И свободы, как воды в реке.

      Жизнь моя, без веры и надежды,

      Прожитое всё как в полутьме.

      Чувствую себя я без одежды,

      Хоть приличный балахон на мне.

      Тяжела по жизни моя ноша,

      Груз большой взвалил я на себя.

      И в пути мне светит неуклюже,

      Моя сильно битая судьба.

      Всё с себя бы скинуть и на волю,

      Без оглядки, по стерне, к реке.

      Только вот откуда взяться полю?

      В жутко-сером каменном мешке…

      2013 г.

      Вершины Гиндукуша…

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Снежные вершины Гиндукуша.

      В нищей и измученной стране,

      Где война сожгла людские души.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Молодых, весёлых и счастливых.

      Тех, кого я встретил на войне,

      Всех ещё – здоровых и красивых.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Горные хребты и перевалы.

      Глиняные мазанки в огне,

      И в дыму разбитые дувалы.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Рожи духов, пышущие злобой.

      Все они являются ко мне,

      И грозят мне, карою особой.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Нелогично-выжженные виды.

      В жуткой и загаженной стране,

      Где живут лишь беды и обиды.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      С кем делил всё – горести и боли.

      На чужой, но и своей войне,

      Братьев по оружию и доли.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Всех погибших, но ещё живыми.

      В вековой и мутной кутерьме,

      Где бурлит, конфликтами чужими.

      Тридцать лет – я вижу их во сне,

      Снежные вершины Гиндукуша.

      В адском и безжалостном огне,

      Что в ночи сжигает мою душу.

      2017 г.

      Когда-то мир…

      Когда-то мир, вновь станет добрым,

      И вспыхнет вечная Весна.

      Даже студёным днём холодным,

      В лучах земля будет красна.

      Но, а сейчас, жизнь