Ума палата. Валерий Валерьевич Фёдоров

постепенно сошел на нет; исключения – эпизоды резкого ослабления власти, которые тут же оборачиваются взрывом бандитизма (например, в ходе Первой русской революции, в процессе развала империи Цин в Китае и др.). Как результат, бандитизм остался в прошлом, если не брать в расчет failed states, где он цветет буйным цветом и сегодня. Слабость власти всегда содержала и содержит потенциал роста бандитизма, но если прежде такая ситуация была повсеместной, то сегодня это скорее исключение из правил.

      Верно и обратное: разгул бандитизма есть признак опасного ослабления власти, которое со временем может привести к ее полному краху. «Сочетание экономического развития и эффективных коммуникаций и государственного управления лишает любой бандитизм (включая социальный) его питательной среды». Например, в царской России он исчез уже к середине XIX века (исключение – окраины, населенные национальными меньшинствами). Современный мир почти уничтожил его, «заменив собственными формами примитивного бунта и преступления».

      Социальная составляющая бандитизма – главный фокус исследовательского интереса автора. Социальный бандитизм «помогает слабым против сильных, бедным против богатых, защитникам справедливости против власти несправедливых; а его политический импульс делает самих бандитов людьми власти». Суть социального бандита – «крестьянин вне закона, преступник в глазах феодала-землевладельца и государства. Но он находится внутри крестьянского сообщества, которое расценивает его как героя, защитника, мстителя и борца за справедливость». Бандиты могут получать поддержку даже от местных землевладельцев, если речь идет о сопротивлении «историческому наступлению своих центральных правительств или иностранных государств». Борьба за справедливость и интересы традиционного сообщества – то, что отличает социального бандита от обычных криминальных банд или тех сообществ, для которых набеги являются частью образа жизни (бедуины, абреки). Социальный бандит и помыслить не может о воровстве урожая у крестьян на своей территории!

      Социальный бандитизм повсеместно обнаруживается в традиционных аграрных обществах, которые «подавляются и эксплуатируются землевладельцами, городами, правительствами, законниками и даже банками». Он эпидемически распространяется в периоды резкого обеднения и экономических кризисов, а в бедных и скудных районах носит к тому же сезонный характер. Периодические нехватки урожая и нерегулярные катастрофы, войны, завоевания, слом системы управления всегда умножали бандитизм.

      В других ситуациях – тотального распада общественного порядка – «бандитизм может стать провозвестником или спутником значительных социальных изменений, таких как крестьянские революции». Он просто симптом кризисов и общественного напряжения. Собственных идей, отличных от идей крестьянства, у бандитов нет – «они активисты, а не идеологи и пророки, от которых можно было бы ожидать нового видения или проектов».