Ума палата. Валерий Валерьевич Фёдоров

положение было гораздо опаснее, чем у римского Запада. На своей восточной границе она была вынуждена постоянно противостоять агрессивному Ирану, а затем сменившим его арабам и тюркам, причем без прежней возможности перебрасывать силы с Запада. На Балканах же она постоянно находилась под угрозой вторжений из Великой евразийской степи. Таким образом, Западная Империя обладала значительной стратегической глубиной, а угрожали ей только с Востока; Византия была такой глубины лишена и постоянно оборонялась одновременно с разных направлений. И в таких сложных условиях Западная Империя рухнула уже в 476 г., тогда как Восточная ухитрилась просуществовать до 1453 г.!

      Несмотря на более высокую уязвимость, Византия выстояла, что дает однозначный ответ на вопрос, чья стратегия была эффективнее. Успех долго сопутствовал ей, потому что «ее правители сумели стратегически приспособиться к ухудшившимся обстоятельствам». Прежде всего, Константинополь научился полагаться «не столько на военную силу, сколько на всевозможные формы убеждения: вербовку союзников, запугивание врагов, стравливание старых и новых, а также потенциальных противников между собой». Если же приходилось воевать, то византийцы «старались не столько уничтожить врагов, сколько сдержать их: как для того, чтобы сберечь военную силу, так и потому, что нынешний враг завтра может стать союзником». Итак, «эпически долгое выживание» Византии есть следствие не стечения обстоятельств, а исключительно успешной стратегии. Ее результат – «стойкая способность столетие за столетием создавать непропорционально высокую мощь из любой военной силы… сочетая ее со всеми приемами убеждения и руководствуясь при этом более обширными сведениями». И все это – в отсутствие профессиональных дипломатов и разведчиков! А армия и флот этой страны были порой «настолько слабы (или противник настолько силен), что само выживание Империи становилось возможным только благодаря иностранным союзникам».

      Стратегическими преимуществами Византии, носившими решающий характер в долгосрочном плане, Люттвак считает две унаследованные от Рима системы: 1) налоговую систему и реализующий ее фискальный аппарат, 2) финансируемую благодаря им профессиональную армию, чья боеготовность поддерживалась постоянными обучением и тренировками. Ни того, ни другого абсолютное большинство современных Византии держав не имело. Эти два преимущества дополнялись собственным достижением – высокой культурой стратегического управления, сформировавшейся уже к VII веку. Эта культура включала развитую военную науку, солидную традицию разведки и изощренную и высокоэффективную дипломатию. Так как Византия была лишена превосходящих ресурсов, сравнимых со временами единого Рима, ей «приходилось либо выжить за счет стратегии, либо не выжить вообще». И благодаря ей Империя выживала век за веком: «враги Империи могли разгромить ее войска и флот в сражении, но победить ее великую стратегию они не могли». Эта стратегия начала формироваться благодаря беспрецедентному вызову,