Снежный шар. Анна Нотти

сколько стран она закрасит на карте мира и какие записи будут в её трудовой книжке. Она не знала, каким выдастся этот долгожданный период жизни, когда, с одной стороны, ты уже не зависишь от кого бы то ни было, а с другой – ещё нет того, кто всецело зависел бы от тебя. Впрочем, то же самое можно было сказать и о Кире. И о любой другой молодой девушке их возраста. Что же придётся пережить этим девушкам в течение жизни, что же придётся пережить им на этом свете…

      Ника зашла в свою комнату и бросила ключи на стол. Проехав по лакированной поверхности как по катку, они со звоном упали на пол. Но поднимать их девушка не спешила. «Ну ничего себе денёк!», – лихорадочно блестя карими глазами, подумала она, падая в кресло. Денёк и впрямь выдался странным: обычное на первый взгляд свидание обернулось для неё погружением в крещенскую купель.

      Всё началось с того, что один знакомый, Илья, пригласил её попить кофе. Договорившись о месте встречи, он упомянул, что постарается не опоздать, потому как перед этим хочет окунуться.

      – В купели? Серьезно?

      – Да, а что такого? Я каждый год окунаюсь, здорово бодрит. Давай со мной? – сказал Илья, а затем шутя продолжил. – Обещают градусов десять всего. Так, ерунда.

      – Эээ, нет, спасибо, в другой раз. Но воду я всегда набираю, может тогда прямо там встретимся, а потом уже в кафе пойдём.

      – Да, давай. Но ты всё ж захвати полотенце.

      – До встречи, – Ника повесила трубку и приоткрыла створку окна. День пожалуй и вправду был если и не теплым, то и не по-крещенски холодным. Не было пронизывающего ветра и трескучего морозца, голые кусты с «ватными» шариками снега напоминали огромные веточки вербы, а с бездонного жемчужно-серого неба медленно падал десант из снежинок, мягко приземляясь в сугробики на наружном оконном карнизе.

      И вот спустя пять часов Ника снова оказалась в этой самой комнате, но чувствовала она себя уже не совсем тем человеком, что была утром. Девушка всё же окунулась в январскую воду – механически подошла к купели, до последнего не веря, что решится на это, медленно погрузилась, чувствуя тысячи вонзающихся иголок, и быстро выскочила с другой стороны иордани, настолько быстро, насколько позволяли задубевшие стопы и сковавшая движения прилипшая ночная сорочка. Выскочила, совершенно забыв о том, что необходимо окунуться трижды – все мысли были вытеснены из головы студёной толщей Туры. Уже в палатке, стоя на холодном сене и вытирая с кожи сначала воду, а потом и песок с соломой, она позволила себе судорожно улыбнуться. Царившая внутри атмосфера переодевания и согревания, шутки таких же голых и красных женщин, нестройный, приглушенный натянутыми стенами перезвон колокола – всё это создавало положительный настрой, дарило незнакомое доселе чувство единения и нечто благостное, что она не успела ощутить, крестясь в купели, но уловила сейчас.

      «Ну и денёк!», – повторила в мыслях она, кутаясь в одеяло и мечтательно вдыхая запах мокрой соломы, впитавшийся в волосы, когда вдруг раздался звонок мамы. Чувства переполняли