Нулевой мир 5. Мера Зверь: Прорыв. Александр Изотов

Буру, – Волк, возьмись скорей за камень, и закроет душу бронь.

      Я, стиснув зубы, попытался, как подсказал Рогач, ухватиться за стихию земли. Каменную рубашку я знал, как делать, но в таком состоянии, как сейчас, это было трудно. Неужели она поможет не злиться?

      – Ой, помолчал бы уж, чокнутый Жук, – усмехнулась Геллия, а потом взглянула на меня и выстрелила словами, будто в сердце целила, – Это я приказала уничтожить род Белых Волков.

      Она расплылась в такой мерзкой улыбке. Я понял, что сейчас сорвусь в последний бой, как вдруг… щелк!.. что-то оборвалось в душе, потому что разгоряченный работой мозг ухватился за ниточку.

      За такую тонкую, но верную ниточку.

      – Уничтожить, говоришь? – переспросил я.

      – Да, – она смаковала каждое слово, – Для жалких зверушек, доживающих свой век в самой грязи, под ногами старшей стаи, было лучшим уделом…

      Но я перебил ее:

      – А Шмелиный лес тебе тоже жалко? – уже намного громче спросил я, – Поэтому ты хочешь его уничтожить?

      – Ой, да велика потеря… – начала было Геллия, но вдруг осеклась.

      Голубые глаза, отбрасывающие в ночи стальной блеск, сузились. Кажется, блондинка смекнула – что-то в разговоре пошло не так.

      – Как уничтожить?! – раздалось из леса.

      – Ты слышал это? – свистящий шепот побежал по зарослям.

      – Что этот говнюк сказал про наш лес?

      – Она вправду хочет так сделать?

      – Госпожа, как же так?

      Я переглянулся с Буру, потом улыбнулся. Мне неизвестно, сколько народу в деревнях было предано Бездне. Драм же заключил какую-то сделку с Желтым приором, и безднопоклонники не трогали бандитов.

      Как сказал тогда на полянке возле охотничьей избушки юнец Тружа – главарь запретил им слушать этих проповедников. При этом разбойники откуда-то брали свежую кровь в свои ряды.

      – Ты, белая падаль, – прошипела Геллия.

      Но меня было уже не остановить. Злость резко ушла, и осталась лишь расчетливая ярость, которая была как твердый камень, подогретый внутренним огнем.

      – Ничего не останется от Шмелиного леса, – крикнул я, – Вы знали это?!

      – Заткнись! – взвизгнула Геллия.

      И меня прижало ее мерой. И так сидел на колене, а тут еще на плечи упала тяжесть… Я с усмешкой качнул головой – в это плане блондинка не была особо талантливой. Вот ее родственнички, те могли так прижать, мало не покажется. Эх, не та уже молодежь пошла.

      Она все прочла по моим глазам, да еще из леса донеслись нестройные голоса:

      – Пусть говорит!

      – Мы хотим правду!

      – Что там со Шмелиным лесом?

      – Наши предки жили здесь.

      Геллия злым взглядом окинула лесную чащу. Мы стояли посреди поляны, расчищенной ее заклинаниями, и блондинка, видимо, оценивала, может ли она убить всех бунтовщиков.

      – Знают все в наших краях, что Жуков уж нет в помине. Чуют духи древний страх – лес наш с вами скоро сгинет.

      Я подкачал энергию из земли, помогая себе выпрямить спину под гнетом человеческой меры, и продолжил громко