Забирая Еву. Виолетта Роман

на этой планете.

      – Подумать не мог, что у нас такой кадровый голод. Егор уже всех подряд к себе тащит – раздается над головой его высокомерный тон.

      А когда я поднимаю на него глаза, Кай словно и нет до меня никакого дела, проходит вперед к лестнице. Смотрю в его спину, и думаю о том, что хуже этого самовлюбленного сноба нет никого на свете. Ну, точно, ледяной Кай.

      ***

      Остаток дня занимаюсь ежедневной рутиной. Готовлю постановления, возбуждаю исполнительные производства. Соседи по кабинету снова на исполнительных действиях. Нина сказала, что они свиней арестовывают. Вот уж, избавьте от такого счастья.

      – Привет, мелкая, – в кабинет входит мой сосед по столу. Жорик. У него красное от солнца лицо и огромная папка в руках. Парень бросает тяжелую ношу на поверхность стола и подставляет лицо прохладному потоку воздуха из сплита.

      – Привет, чего это я мелкая?

      Обернувшись, он пожимает плечами.

      – Мы тут с Илюхой подумали и решили, что больно ты на мелкая и худая, – говорит он, поворачиваясь в мою сторону.

      – Вы мастера комплиментов, – хмыкаю, возвращаясь к бумагам.

      – Нет, подожди. Давай разберемся, – Жора подходит к моему столу и, схватив ручку из подставки, присаживается на краешек.

      – У нас заведено каждому иметь свое прозвище.

      – Не заметила. По— моему, у вас тут все до жути официальные. Строго по имени— отчеству.

      В ответ на мои слова Жора морщится.

      – Это ерунда все. В нашем кабинете действуют свои законы. И один из самых главных гласит: каждой тваре по прозвищу, – заявляет с умным видом. Решаю подыграть ему, поддерживая этот несуразный разговор.

      – И какое же первое правило?

      – Первое правило: все, что происходит в этом кабинете, остается в кабинете. То есть никакого стукачества и доносов.

      – Поддерживаю. И какие же у вас прозвища?

      – У Илюхи – Жижа. От фамилии – Киселев. Сначала был Киселем, а потом стал Жижей, – поясняет Жорик. А я слушаю это и думаю о том, что в моей жизни всегда так. Все в крайности. То террариум в кабинете, то детский сад – штаны на лямках.

      – А какое у тебя? – спрашиваю, отворачиваясь к монитору компьютера.

      – А свое я тебе не скажу, – хмыкает Жора. Не знаю, хочу ли я это на самом деле знать. Не успеваю ничего ответить. В проеме кабинета появляется запыхавшийся Илья.

      – А сейчас узрите, товарищи! – восклицает он, занося в кабинет бюст Ленина в половину его роста.

      – Что это? – спрашиваю его, а в голове закономерный вопрос: как он один дотащил до четвертого этажа эту «дуру»?!

      – Владимир Ильич, – говорит наш Капитан Очевидность и ставит бюст на свой рабочий стол.

      – Наш новый сотрудник. Вот, – восклицает, восторженно рассматривая его.

      Перевожу взгляд на Жорика. Он крутит у виска, кивая в сторону Ильи. Хихикнув, возвращаюсь к печатному документу.

      Спустя час наш Ленин обзавелся солнцезащитными очками, бейсболкой с надписью Чикаго Буллз и сигаретой.