Синий конверт, или Немцы разные бывают. Геннадий Кучерков

какой навар? Винегрет какой-то!

      Но Валентину понесло в другую сторону:

      –  Ну, ты даёшь? С Луны свалилась, что ли?

      Подкармливаюсь я женатыми мужичками. Но давай к делу, если ты такая непонятливая или мозги мне поласкаешь. Твой супруг, Котик, лежит у меня на квартире в бессознательном состоянии. Квартира у меня съёмная, срок аренды истекает, а перетаскивать его с места на место мне нет никакого резону. Хотя, конечно, парень он – хоть куда. Мне с ним было хорошо. Тебе повезло, что когда-то он тебя подцепил. А вот удержать – не смогла. Сбежал. Теперь у тебя есть шанс вернуть его. Но придётся подлечить.

      –  Валентина, это уже напоминает какой-то детектив. Этот Котик…, что за имя, ему сколько лет, позвольте узнать?

      –  Он сказал, что это ты его так называла, а вообще-то он – Константин и ему точно – 32, недавно вместе отмечали его днюху. Мне тоже нравилось называть его Котиком.

      –  Боюсь вас сильно огорчить, милочка. Старовата я для брака с таким молодым человеком. Я уже пенсионерка с немалым стажем. Ваш Котик не может быть моим супругом даже по возрасту. Вы не поверите, тем более по телефону, а между тем мне 60, – немного округлила Калерия свой возраст.

      –  По голосу не скажешь…, но допустим! Тогда какой он прохиндей! Деляга! Я чувствовала в нем эту жилку. К наследству пристроился. Что там у тебя, бабуся? Квартира, фамильные драгоценности? Ты раскусила его и дала пинка под зад?

      –  Да, я знаю, есть такие альфонсы, проходимцы. Но они предварительно изучают благосостояние своих жертв и моё вряд ли привлекло бы их. Так что, на этом, наверно, и попрощаемся, Валентина. Но буду признательна, если удовлетворите моё чисто женское любопытство. Что с этим Котиком, чем он так тяжко болен, что вы его трупом называете?

      –  Нет, бабуся, ты меня не убедила. Давай-ка встретимся, чтобы я лично узрела твой ветхозаветный портрет. Желательно, в сравнении с твоим паспортом. А там посмотрим.

      Калерия Германовна задумалась. Она была почти уверена, что это какая-то подстава. Кому-то что-то от неё нужно! Вся эта чушь, которую несла Валентина, всего лишь для того, чтобы выманить ее из дома. Язычок у неё подвешен. Настоящий спектакль разыграла и очень артистично. Она ведь практически не ответила на ее вопросы: о ком идёт речь, что с ним случилось, чем он болен? А ловчую сеть расставила.

      Но если все это сейчас не выяснить, во что превратится ее жизнь с сегодняшнего дня! Постоянно помнить об этом звонке? С опаской выходить из дома? В каждом человеке на улице видеть угрозу? В каждой молодой женщине видеть Валентину?

      –  Честно говоря, и мне было бы весьма любопытно лицезреть такую… э. э. э, не сочтите за резкость, разбитную миледи, а также эту, как вы говорите, мою фотографию.

      –  Грубишь, бабуся! Ну, да, бог с тобой. Не думала, что согласишься. А раз согласилась, похоже, я лоханулась. Ты и в самом деле можешь оказаться не той, кто мне нужен. Ну, все равно. Имя-то на фотке – твоё. Давай, забьём стрелку прямо сегодня? День ещё только начался. Где тебе удобно?

      –