Экономическая социология. В. В. Радаев

предполагается следующее:

      • рациональность трактуется как следование эгоистическому интересу;

      • рациональное действие противопоставляется иррациональному действию как чему-то ущербному, «неэкономическому»;

      • рациональность является константой экономического поведения;

      • рациональность выступает универсальной (внеисторической) предпосылкой экономического поведения.

      Анализ эволюции экономических взглядов приводит нас к следующему выводу: понимание рациональности и фиксация ее пределов стали ключевыми предпосылками, на базе которых определяется характер экономических действий. Человек, согласно современной экономической теории, волен отречься от максимизации полезности, способен следовать альтруистическим мотивам, может оказаться профаном, ошибающимся на каждом шагу. Но для того чтобы его действие считалось «экономическим», он обязан вести себя рационально. С тех пор как В. Парето разделил логические и нелогические действия, рациональность, по существу, превратилась в основной критерий, отделяющий для большинства исследователей экономическое от неэкономического. В конечном счете экономическое попросту отождествляется с рациональным. Так, по убеждению Л. Мизеса, «сферы рациональной и экономической деятельности… совпадают. Всякое разумное действие есть одновременно и действие экономическое. Всякая экономическая деятельность рациональна»[209]. Этим отождествлением достигаются логическая ясность и единство методологии, столь выгодно отличающие экономическую теорию от социальных дисциплин.

      Фактическое отождествление экономического и рационального субординирует все прочие формы поведения, не укладывающиеся в понятие рациональности, как неэкономические, или нечто, не являющееся предметом рассмотрения экономической теории. Они рассматриваются как иррациональные отклонения – неустойчивые, второстепенные.

      Итак, «экономическое» оказывается выше «неэкономического», а «рациональное» – выше «иррационального». При этом для экономиста фиксированная степень рациональности поведения и общая устойчивость предпочтений чаще всего являются априорным предположением. Это позволяет решить проблему «преодоления» многообразия хозяйственных мотивов путем отбора основного (более рационального) мотива и конструирования иерархий. Предположение об устойчивости предпочтений открывает возможность построения единой шкалы конфликтных целей[210]. Самая известная мотивационная модель ранжирования потребностей человека предложена психологом А. Маслоу. Как ведет себя в ее рамках рационально организованный индивид? Потребности более высокого порядка становятся актуальными для него лишь после того, как удовлетворяются потребности более низкого порядка. Иными словами, пока человек голоден, его особенно не заботят трудности социализации, повышения престижа и т. п. Когда он,

209

Мизес Л. Социализм. Экономический и социологический анализ. М.: Catalaxy, 1994. С. 77. Л. Мизес не раз возвращается к этой мысли: «Ясно, что область «экономического» есть то же, что область рационального, а «чисто экономическое» – это всего лишь область, в которой возможны денежные вычисления» (Там же. С. 85).

210

«Желание и действие в сущности едины. Все цели конфликтуют между собой и в результате этого взаимоупорядочиваются на одной шкале» (МизесЛ. Социализм. Экономический и социологический анализ. С. 84).