Экономическая социология. В. В. Радаев

норм и принуждения (рис. 4.1). Границы между ними достаточно условны: следование экономическому интересу может соответствовать правовой норме, последняя по определению обладает принудительной силой, а принудительный вариант нередко облекается в одежды экономического интереса. Различие между ними в этих случаях имеет чисто аналитический характер[201]. И в принципе логическими средствами можно каждый мотив свести к любому из этих источников. Однако в рамках экономико-социологического подхода целесообразно их разделение для обогащения наших аналитических возможностей. Совокупность хозяйственных стимулов выводится тем самым за пределы получения материального вознаграждения. Здесь можно обнаружить стремление к улучшению условий работы (безопасности, комфорту) и обогащению содержания труда (разнообразию операций и творческому характеру деятельности), к профессиональному росту и достижению относительной автономии в труде. Более того, эти стимулы выходят далеко за пределы собственно экономических благ. Человек тянется к общению и соревновательности, обуреваем жаждой власти и социального престижа, способен подчинять себя нравственным, религиозным и идейно-патриотическим канонам[202]. И весь этот сложный мотивационный комплекс привносится им в сферу хозяйственных отношений.

      Чтобы подчеркнуть сложную мотивационную структуру участников рынка, мы и предпочитаем использовать термин «хозяйственная мотивация», противопоставляя ее более узкой «экономической мотивации»[203]. Добавим, что учет разнообразия хозяйственных мотивов важен не только для аналитических нужд. В практиках самого хозяйственного действия их сочетание стабилизирует весь хозяйственный процесс. Дело в том, что любой сильный мотив, будь то голод или стремление к выгоде, желание власти и сексуальное влечение, при отсутствии других сдерживающих мотивов склонен к гипертрофии и способен производить саморазрушительные эффекты. Комбинация же действенных мотивов выполняет, помимо прочего, и предохранительную функцию[204].

      Разобрав вопрос о структуре хозяйственной мотивации, мы переходим к другому вопросу – о рациональности действия.

      Экономический подход к рациональности. Проблема рационального действия имеет особую важность для объяснения экономических и социологических подходов к мотивации хозяйственной деятельности. На наш взгляд, разные подходы к трактовке рациональности определяют принципиальный водораздел между позициями экономсоциолога и традиционного экономиста. Поэтому данной проблеме мы уделим особое внимание.

      Прежде всего дадим исходное определение рациональности – в духе теоретиков социального выбора – как последовательного отбора лучших вариантов на пути к достижению поставленной цели[205]. Определение это только кажется элементарным. Как мы увидим далее, оно таит в себе «ассу методологических трудностей.

      Первый

201

«Существует эклектическая точка зрения, согласно которой одни действия рациональны, а другие – обусловлены нормами. Более точная и адекватная формулировка гласит, что обычно действия предпринимаются под влиянием интересов и норм… Иногда рациональность блокирует социальную норму… И наоборот, социальные нормы могут блокировать рациональный выбор» (Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 76 (http://ecsocman.edu.ru)). «Я считаю, – заключает Ю. Эльстер, – что действия непосредственно обусловлены и нормами, и интересами» (Там же. С. 89).

202

«Нужно понять, что и хозяйственная деятельность может быть общественным служением и исполнением нравственного долга» (Булгаков С. Н. Народное хозяйство и религиозная личность // Булгаков С. Н. Сочинения. Т. 2. М.: Наука, 1993. С. 366).

203

Вырываясь из тесных рамок узко экономического детерминизма, в то же время не стоит, на наш взгляд, впадать и в другую крайность – в культурный или этический детерминизм, вменяющий хозяйственным агентам сугубо альтруистические наклонности или преувеличивающий их лояльность формальным нормам. То, что действия участников рынка не определяются одним только голым экономическим расчетом, не означает, скажем, их склонности к романтизму и следованию призывам обобщенной морали. Дело в ином: мотивационная структура хозяйственных агентов намного богаче, чем это предполагается традиционной экономической теорией или вменяется этическими кодексами.

204

Polanyi К. Our Obsolete Market Mentality // Polanyi К. Primitive, Archaic, and Modern Economies. N.Y.: Anchor Books, 1968. P. 71.

205

С точки зрения данного определения человек способен допускать ошибки, приходить к неоптимальному результату и даже вредить самому себе. Но если он последователен в своих заблуждениях, то это не мешает ему быть рациональным. Иррациональным считается непоследовательность, намеренное и осознанное действие вопреки своим влечениям и интересам по причине слабости воли или наличия нелепых предубеждений. Иррационально также следовать сиюминутным увлечениям в ущерб собственному будущему. Таким образом, рациональность не гарантирует успеха, ибо она относится к предполагаемому, а не фактическому результату (Elster J. Nuts and Bolts for the Social Sciences. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. P. 30–41).