Рассказы полный формат. Марк Шувалов

совершенно неординарно. Ты много раз вводила меня в ступор своими решениями, словами и логикой. Помнишь, иногда я просто начинал хохотать, прежде всего, над собой, когда до меня доходил истинный смысл того, что ты имела в виду. Как я мог не влюбиться в тебя без памяти? И какой секс сравнится с этим? Хотя, конечно… я мужчина и не могу отрицать, что с тобой теряю контроль над собой. Так, что там дальше? Другие женщины? Практически не воспринимаю. Мне не 17 лет, чтобы возбуждаться от любой милахи. Все прошлые отношения кончались у меня очень быстро, и все их разрывал именно я. Почти три года ни с кем не сближался и даже не испытывал в этом потребности. Следующее – по натуре деспот, но сейчас во всем тебе потворствую. Любовная игра? Возможно. Но думаю, что жить с тобой по-другому не смогу. Ты полностью подавляешь мой деспотизм. Эти вопросы что-то завели меня, как пружину.

      – Нет-нет! Не отвлекайся, мы только начали, и ты так хорошо отвечал….

      – Потом, все потом, – целовал он ее и раздевал.

      ***7

      – Признайся, всё-таки секс для тебя очень важен, – сказала Касуми, когда они отдыхали.

      – Ладно, ладно, признаю. С одной оговоркой – мне важен секс с тобой. Чувствуешь нюансы? Именно и только с тобой.

      – Значит, ты все-таки разделяешь физическое и интеллектуальное?

      – Опять ты за свое. Весь секс в голове. Слышала такое?

      – Да ладно. Тело способно навязывать мозгу определенное поведение. Сильный голод, например. И сексуальный голод совсем не исключение. Ты сказал, что три года ни с кем не сближался…

      – Да, но я не говорил, что не занимался сексом.

      – Вот как? Значит, если вдруг мы поссоримся, ты способен заняться им на стороне?

      – Во-первых, мы никогда не поссоримся, я не допущу этого. А во-вторых, рядом с тобой мне никто не нужен. Есть еще и в-третьих. Я не способен на предательство. А секс на стороне, когда у тебя есть любимая, это самое что ни наесть гнусное предательство. Я с одним своим другом навсегда разорвал отношения, когда он изменял своей беременной жене.

      Олег взглянул на Касуми и спохватился, для нее это оказалось подобным удару хлыста.

      – Касуми, я больше не буду ничего такого рассказывать, прошу тебя! Успокойся! Что я должен сделать? Ты ведь не в безвоздушном пространстве живешь, знаешь все людские пороки не хуже меня, люди и более подлые вещи совершают.

      Но Касуми хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он вскочил, принес ей воды и по глотку заставил ее выпить немного. Потом обнял и долго не отпускал.

      – Ты мне сердце разрываешь, больше никаких вопросов, поняла? – сказал он ей. Касуми кивнула и уткнулась носом ему в грудь:

      – Я очень хочу жить. Радоваться, дышать, бегать, – произнесла она как-то странно, словно доктора просила вылечить ее.

      – Хочешь жить? Это же прекрасно! Мы и будем с тобой жить, радоваться, бегать!

      – Если не умру.

      – Что еще за слова? Почему ты должна умереть?

      – Ну…