В погоне за белым кроликом. А вы готовы к незабываемому путешествию?. Кейт Уокер

тебя».

      Фотокамера сделала снимок.

      – Помни, не оборачивайся, эта ошибка сделает тебя? И к чему это? – спросила я вслух сама себя.

      Я вышла в коридор, сзади послышался звук бьющегося стекла. Оборачиваться нельзя, верно? Виднелась очередная палата. Войдя внутрь, я сильно удивилась.

      – Что делаешь в больнице, дружище? – передо мной сидел здоровый игрушечный единорог, страшненький, облезлый, но все же прикольный.

      Опять две кровати, на одной из них лежал альбом. Я взяла его, на всякий случай, посмотреть и проверить. Так же на кровати была подарочная коробка, видно, что старая, но так и не открытая. Бирка гласила:

      «Эмили Самади, от мамы на семилетие. С днем рождения, дорогая!»

      Ага, значит это кровать Эмили? Запомним, точнее, запишем. Я достала из своего рюкзака небольшой блокнотик и записала:

      «Эмили Самади, палата номер три, семь лет».

      – Точка! – вслух сказала я.

      Все, пошли отсюда. Осталась крайняя комната, я потянула за ручку двери и вошла внутрь. Там находилась только одна кровать с ремешками, видимо, здесь кого-то привязывали. Интересно то, что в комнате была только одна кровать, ни окон, ни тумбочек и ящичков всяких, только кровать. На койке лежала кукла, говорящая, у моей сестры похожая есть. Сжав всю волю в кулак, я нажала кнопку – и кукла запела свою песенку. Кожа покрылась мурашками, звук искажался, слов было не разобрать.

      Кукла закончила петь, и из ее головы выпал глаз. Человеческий, блин, глаз! Я не стала проверять, муляж это или нет, и, плюнув на все, побежала в коридор. Дальше идти смысла не было: проход был заблокирован досками, и отодвинуть у меня их, думаю, не получится. Я выбежала в главный холл и теперь отправилась направо. Это что-то вроде «ординаторской». Ладно, у меня еще десять минут.

      Надеюсь, что скоро мы уйдем отсюда.

      Глава IV

      Я внутри ординаторской, по коридору следуют кабинеты главврача, дежурной медсестры, уборная, процедурная и всякое в этом роде. Я решила не ходить здесь слишком долго, времени не особо много, потому сразу направилась в кабинет главного врача. Это было довольно просторное помещение: белые стены, большой стол и куча стендов с папками разных цветов. Стала осматривать стол, на котором были разбросаны бумаги, записочки и справки. На полке я нашла пурпурную папку «Отчет по Эмили Самади»; открыв ее, начала читать:

      «У девочки возникли психические расстройства на фоне трагедии, произошедшей несколькими годами ранее. Эмили похитил серийный убийца, это был не первый случай, но ее удалось спасти. Мы не знаем, что произошло с ней там, но после этого Эмили замкнулась в себе и постоянно разговаривала с кем-то, про кого она говорила – воображаемый друг. Она называет его Бугименом, впрочем, как и другие дети. Скорее всего, это коллективные галлюцинации, но мы не можем сказать точно. Возможно, развилось раздвоение личности. Шизофрения. Такое вполне реально. Точно такие же симптомы были обнаружены еще