Ледоколы, события, люди. Книга 7. Владимир Ильич Хардиков

журналисту. Надо полагать, что после увиденного своими глазами они больше не будут сражаться между собой за единственное место в вертолете, наоборот, как истинные джентльмены, постараются пропустить вперед более авторитетных братьев по перу.

      Николая, сидевшего сразу же за спиной пилота, при ударе о лед выбросило из кресла, и, запущенный словно камень из пращи, он выбил головой дверь, затем его несколько раз перевернуло в воздухе и бросило на лед. Все проходило как в замедленном кино, мозг едва успевал фиксировать события: не ощущая ни боли, ни эмоций, ударился о лед и потерял сознание. Как долго находился в бессознательном состоянии, не помнит, но исходя из последовавших событий – совсем недолго. Очнувшись, почувствовал солоноватый привкус на губах и сбегающую по лицу кровь из разбитой головы, но боли не было. Оглянувшись, увидел разбитый вертолет и почувствовал резкий запах бензина, вылившегося из разбитого бака. Встал на ноги, хотя в глазах рябило и конечности не держали, увидел лежащих под обломками пилота и корреспондента с разбитыми лицами, залитыми кровью, на которых живого места не было. Двигатель еще работал, и, понимая, что вот-вот может загореться бензин, на чистом автоматизме Николай оттащил пилота и корреспондента на безопасное расстояние от разлившегося топлива. Пришедший в себя корреспондент произнес: «Коля, очки», – хотя ничего не видел из-за залившей лицо крови. Наконец остановился двигатель – и стало тихо, до звона в ушах. На этом сознание снова покинуло его, и проснулся он лишь на следующий день в амбулатории ледокола. Когда же оказался на настоящей больничной койке, то выявились множественные повреждения, включая сотрясение и отек мозга, разрушение межпозвоночного диска, повлекшее за собой сдавливание всего нервного ствола позвоночника, и ряд других, не столь серьезных травм.

      Рассказывать о многомесячных мучениях Николая Петровича не стоит, но все-таки он, благодаря несокрушимой воле, терпению и настойчивости, победил, насколько возможно в его ситуации, когда он мог если не умереть, то превратиться в немощного инвалида. Но как бы то ни было, а уже в 1969 году Николай Петрович работал в Магадане заместителем начальника управления ледовых операций. Последствия приземления головой о лед сказываются и сейчас, но полярник продолжает жить, и память его тоже не подводит.

      Глава 13

      В марте 1987 года ледокол «Владивосток», обеспечивающий зимнюю навигацию в Охотском море, под командованием капитана Геннадия Антохина, с караваном из двух судов после полудня вышел из Магадана на южную ледовую кромку. Вертолет на борту отсутствовал по уважительной причине: улетел в аэропорт «Сокол» встречать прибывающее начальство в лице заместителя командира эскадрильи, прибывающего для очередной проверки летно-технического персонала. В конце дня на подходе к мысу Таран винтокрылая машина приземлилась на своем штатном месте с вертолетным