Достойный жених. Книга 2. Викрам Сет

сейчас, пожалуйста!

      – Все очень просто. Твоя душа обретет покой.

      Он провел рукой по голове господина Майтры – спереди назад, задевая кончиками пальцев кожу лба, – а затем спросил:

      – Полегчало?

      Господин Майтра улыбнулся и ответил:

      – О да! – А потом с досадой затараторил: – Я твержу имя Рамы и перебираю четки, как вы и велели. Тогда на меня находит спокойствие, но потом в голову снова начинают лезть всякие мысли. – Он изливал Санаки-бабé свою душу, не обращая никакого внимания на профессора. – Мой сын… он не хочет жить в Брахмпуре! Ни в какую! Вот опять продлил рабочий контракт на три года, с моего согласия… но я ведь не знал, что он строит себе дом в Калькутте! Там он и останется, когда выйдет на пенсию. А мне что, ехать к нему в Калькутту, ютиться там, как бедному родственнику? Он уже не тот, что прежде. Мне очень обидно.

      Санаки-бабá с довольным видом кивнул:

      – Разве я тебе не говорил, что твои сыновья не вернутся? Ты тогда мне не поверил.

      – Да, говорили. И что мне теперь делать?

      – А зачем тебе сыновья? Сейчас в твоей жизни настала пора санньясы – самоотречения.

      – Но мне нет покоя!

      – Санньяса – это и есть покой.

      Господина Майтру эти слова не убедили.

      – Мне нужен какой-нибудь способ! – взмолился он.

      – Я тебе подскажу, подскажу, – принялся успокаивать его Санаки-бабá. – В следующий раз.

      – Почему не сегодня?

      Санаки-бабá осмотрелся по сторонам:

      – Лучше приходи в другой день. Когда захочешь.

      – А вы не уедете?

      – Нет, я пробуду здесь до двадцатого.

      – Можно, я приду семнадцатого? Или восемнадцатого?

      – Народу будет очень много, это ведь дни омовения при полной луне, – с улыбкой сказал Санаки-бабá. – Приходи лучше утром девятнадцатого.

      – Утром, хорошо. А во сколько?

      – Утром девятнадцатого… В одиннадцать.

      Господин Майтра просиял, узнав точное время обретения душевного покоя.

      – Непременно буду! – приподнято сказал он.

      – А куда дальше пойдешь? – спросил его Санаки-бабá. – Дивьякара можешь оставить здесь.

      – Хочу посетить Рамджапа-бабý на том берегу. Я на джипе, так что поедем по четвертому понтонному мосту. Два года назад я у него уже был, и он меня узнал, представляете? А ведь до этого я не посещал его лет двадцать! Лагерь он тогда разбил прямо на воде, на плавучей платформе, и идти к нему приходилось вброд.

      – Памьять у ниво отлишная, – пояснил Санаки-бабá по-английски, обращаясь к Дипанкару. – Старый, очень старый святой. Худой как палка.

      – Ну вот, стало быть, сейчас я поеду к Санаки-бабé, – сказал господин Майтра, вставая.

      Санаки-бабá оторопел.

      – У него лагерь на другом берегу Ганги, – пояснил, нахмурившись, господин Майтра.

      – Так ведь Санаки-бабá – это я!

      – Ах да. Простите. А того как зовут?..

      – Рамджап-бабá.

      – Точно, точно,