Достойный жених. Книга 2. Викрам Сет

равно как не вправе сомневаться в мудрости, благоусмотрении и патриотизме сих институтов, ибо им было оказано наивысшее доверие народа». Вот это наивысшее доверие, уважаемый суд, вот это наивысшее доверие и хотят обмануть законодатели Пурва-Прадеш, делегируя свои полномочия исполнительной власти для приведения в силу Закона об отмене системы заминдари. Даты вступления его в силу и порядок отчуждения земель у заминадаров штата, все эти решения – наверняка принимаемые по собственному усмотрению, прихоти и даже со злым умыслом – будут во многих случаях доверены мелким должностным лицам; в качестве возмещения землевладельцам предлагаются облигации либо облигации и наличные деньги – кто будет решать все эти вопросы, на первый взгляд незначительные, но в действительности существенные? Уважаемый суд, поверьте, я не пытаюсь придираться к частностям, речь идет о неправомерной делегации полномочий. Уже одного этого достаточно для признания закона недействительным, даже если других оснований не найдется.

      Невысокий, жизнерадостный господин Шастри, генеральный адвокат, с улыбкой поднялся из-за стола. Его накрахмаленный белый воротничок пропитался пóтом и обмяк.

      – Уважаемый суд, прошу прощения, я вынужден попр-р-равить моего ученого друга. Небольшая попр-равка: закон вступает в силу ав-то-ма-ти-чес-ки, как только его подписал президент. Ср-разу же.

      Хотя господин Шастри впервые прервал речь оппонента, сделано это было совершенно беззлобно, дружелюбно и учтиво. Господин Шастри не мог похвастаться безупречным английским произношением (например, «карт-бланш» он произносил как «ка-тхи би-лан-чи») или напористостью и гладкостью манер, однако он блестяще выстраивал систему аргументов (или «ар-гу-мен-тов», как передразнили бы его непочтительные младшие коллеги), и мало кто в штате, а то и во всей стране, мог с ним в этом потягаться.

      – Премного благодарен ученому коллеге за пояснение, – сказал Г. Н. Баннерджи, вновь наваливаясь на кафедру. – Я имел в виду, уважаемый суд, не столько точную дату вступления закона в силу – это происходит немедленно, как верно подметил мой ученый коллега, – а даты непосредственного отчуждения земель у землевладельцев.

      – Вы ведь не думаете, господин Баннерджи, – вмешался судья-здоровяк, сидевший по правую руку от главного судьи, – что правительство может изъять все земли одновременно? С административной точки зрения это невыполнимая задача.

      – Ваша честь, – сказал Г. Н. Баннерджи, – это вопрос не одновременности, а равенства. Вот что меня беспокоит, уважаемый суд. Руководящие принципы могут быть разные – можно отчуждать земли по географическому принципу, например, или на основании доходности. А обжалуемый акт оставляет этот вопрос на усмотрение местных властей. Если завтра им не понравится какой-нибудь землевладелец – скажем, раджа Марха, который будет слишком яро выступать по вопросам, идущим вразрез с политикой или даже интересами государства, – они быстренько вышлют ему уведомление об изъятии его владений в штате Пурва-Прадеш. Это прямая