Осада Вуканя. Владимир Гáбров

Да, им нужно оставаться на плаву. Это приезжие, для них любой заработок лучше, чем ничего. А здесь они еще домой деньги отсылают.

      Михаил: Вы принимаете телефоны? Вот, у меня. Состояние почти идеальное, на экране пленка.

      Чан: (Берет, вертит, разглядывает). Это модель прошлого года, состояние нормальное. Хотите продать? Он стоит около 2000 ренминби.

      Михаил: О, блин, йа ба сы сы Слишком мало.

      Чан: Что? Неужели? Вы из Гуанчжоу?

      Михаил: Да.

      Чан: Хорошо по-китайски говорите.

      Михаил: Я там работаю.

      Чан: (Вертит телефон на двух пальцах) Кем?

      Михаил: (Испуганно смотрит) Я в школе, учу детей русскому языку, математике.

      Чан: (Пауза. Долго смотрит на Михаила. Сдерживая недовольство, с ироничной улыбкой) Что, там кому-то русский язык нужен? Им бы на китайском научиться.

      Михаил: Да, китайский тоже учат. Правда, в дома не пишут, да и говорят немного. Детям нужно больше внимания. Знаете, есть даже целое поколение без родителей..

      Чан: «Оставленные дети».

      Михаил: Да.

      Чан: (Раскручивает телефон проверить) Идиоты-родители, как домашних животных бросают, (Отбирает отвертку у одного из рабочих) если где-то зарабатывают в городе. (Отдает отвертку другому).

      Из-за пары сотен в год, чтобы передать домой. Или потратить.

      Михаил: Вот я и приехал в Китай, хотел именно в (НАЗВАНИЕ) попасть, там помощь больше всего нужна. Если научатся математике и иностранному языку, смогут и в город переехать, и собственное дело начать, и в офисе работать.

      Чан: (Кладёт телефон, идёт за молотком, идёт на Михаила с молотком, кладёт молоток на стол, телефон сверху на метал) Иностранцы думают, что именно их помощь нужна, что их язык поможет, их образование лучшее, и нужно его распространить по всему свету. Вот, все теперь говорят на английском, а что в этом хорошего? Дети собственного языка не знают. Забыли. У нас в стране 50 народностей, столько языков и диалектов – государство их как будто защищает, но их все меньше и меньше. Уйгуры, Цжуаньцы, Яо, Мьяо, Мань, тибетцы, целые народы – живут бедно, из них делают клоунов, показывают песни и пляски, а не реальную жизнь. А ведь это наши люди, им помощь нужна.

      Михаил: Молодые помогают. В городе деньги зарабатывают. Завод, Старбакс…

      (Работник берёт стул из-под соседа, становится посмотреть телефон на свету, сосед забирает стул у третьего, третий у первого, первый спускается, ищет, забирает у второго, никто не спорит, в одном ритме).

      Чан: Все теперь хотят жить в городе, заниматься айти, дизайном. Мы уже стали больше потреблять, чем производить – настоящая «развитая» страна! (Сажает всех на места). Покупаем итальянские шмотки, которые делают в Ханьчжоу, американские телефоны, которые делают в Гуаньчжоу. А наши подростки там работают по две смены, живут по 16 человек в комнате, больше нескольких месяцев никто не выдерживает. Вот такая «развитая» экономика.

      А хозяйством заниматься? Нужно защищать своё, помогать крестьянам, помогать тем, кто остается…

      Михаил: Так что с телефоном?

      Чан. Ну, телефон я приму, вот две тысячи. Еще будет – приносите, я вам хорошую цену дам.

      Михаил.