Бескостный. Книга 2. Путь войны. Александр Андреевич Войкин

оказаться под утро с порванным горлом, – пояснил юноша. Эльф кивнул, потянул из ножен меч, но тотчас охнул, схватился за раненую руку.

      – Будь здесь, – Шейл осторожно коснулся плеча товарища. – Следи за тварями. Если они начнут вести себя по-другому, дай знак.

      – Хорошо, – Фаэтин опустился на пол возле целой стены, откуда открывался хороший обзор на вход в храм и злобно рычащих монстров.

      Шейл взял с крепления старый факел, воспользовался огнивом, чтобы поджечь его и, переложив в левую руку, начал спуск вниз. Правая рука все еще чувствовалась онемевшей, и в ближайшее время пользоваться мечом он не сможет. Остается надеяться, что опасности внизу нет.

      Иначе он сам идет к демону в пасть.

      Лестница оказалась не слишком длинной, примерно в пятьдесят ступеней. Внизу – узкий коридор с потемневшими стенами, выложенными каким-то странным камнем. Шейл рискнул тронуть один из них – на ощупь камень был удивительно теплым.

      Здесь не было видно факелов или ламп, поэтому пришлось светить тем, что он нашел наверху. Шагая по сухому каменному полу, Шейл невольно вспомнил путь по канализации Лекрона к храму – и вздрогнул. Кто бы мог знать, что опасность подстерегала там в самом конце. Благо, здесь нет ни вони, ни каких-либо магических печатей, предупреждающих о наличии стража.

      Впрочем, что еще может сделать ему служитель бога? Наградить очередной меткой?

      Юноша коротко рассмеялся.

      Коридор вскоре закончился небольшим залом, где по краям стояли пустые чаши, а в центре, в специальном углублении – каменная статуя. Шейл приблизился к ней крайне осторожно, ступая тихо и глядя под ноги – во избежание ловушек. Но в этом храме, вероятно, не ждали незваных гостей, и он без препятствий добрался до изваяния.

      Судя по фигуре, это был мужчина, одетый в нечто вроде халата – такие носили южные торговцы, виденные им в Лекроне. Фигура у статуи была самая обыкновенная, без излишней мускулатуры или явной худощавости. Но, самое примечательное – это лицо.

      Вернее, полное его отсутствие. Шейл разглядел широкие скулы, высокий лоб, уши и густые волосы, мастерски изображенные скульптором, но глаза, рот, нос и прочие детали – отсутствовали. То ли художник не успел закончить статую, то ли…

      Мысль не пришла к завершению: в чашах по краям от ниши со статуей вдруг вспыхнул огонь. Заплясавшие по углам тени показались Шейлу опасными, и он крепче сжал факел, попытался выхватить меч, но рука все еще не слушалась. Выругавшись, юноша бросил взгляд на статую – и замер: на лице постепенно проявлялись черты. Миг, другой, и вот статуя уже как две капли воды похожа на покойного Торсо. Тот же мясистый нос, те же крупные губы и близко посаженные глаза.

      В следующее мгновение они распахнулись, двумя бездонными озерами взглянув на Шейла.

      Он выругался, отшатнулся было, но тело не слушалось – мышцы сковал камень, и теперь он мог лишь наблюдать.

      – Ты проделал долгий путь, Шейл, – произнесла статуя знакомым голосом.

      Страж.

      Зубы непроизвольно стиснулись, издав скрежет.