Выйти из пепла. Алекс Ньюил

несколько месяцев.

      Поскольку ты, Мэвел, обучал меня основам магии и не давал расслабиться без физических упражнений, почти все уроки мне давались легко в отличие от некоторых других учеников. Но со временем мне все чаще казалось, что наше обучение какое-то неправильное. Мы топтались на месте, отрабатывая то, что изучили в первые два месяца. Учителя, казалось, высасывали из пальца новые упражнения, порой слишком нелепые. Не было никакой системы, как и понятия, чему в итоге мы должны обучиться. Наказания были частыми, жестокими и далеко не всегда справедливыми. Тем, кто недостаточно усердно трудился, по мнению наставников, заснул в карауле или неправильно выполнил идиотское задание, изрядно доставалось. Провинившихся сажали в карцер, оставляли без еды, но чаще всего били. Усердно били, отводя душу.

      В начале зимы у нас не было теплой одежды, потому что старшие забыли об этом позаботиться, и почти все мы заболели. Как-то во время занятия один из учеников – Юлис, кажется – смачно чихнул и забрызгал соплями и слюнями Ярсуба. Было очень смешно, но никто не засмеялся. Мальчику сильно влетело. Настолько сильно, что ноги не держали его, и нам пришлось укладывать его в постель. Когда мы утром проснулись, кровать Юлиса была пуста. Нам сказали только то, что он недостоин владеть знаниями, которые нам дают. Больше мы его никогда не видели.

      Самое удивительное, что половина мальчишек покупалась на бездарное обучение и ежедневную промывку мозгов. С каждым днем в их глазах появлялось все больше жесткого блеска и желания стать такими же, как наши наставники, несмотря на все тумаки, которые эти мальчуганы принимали почти с гордостью.

      На мою голову побоев приходилось чуть меньше, чем остальным. Наверное, благодаря дисциплине, которую ты, Мэвел, во мне все же воспитал. Но однажды пришлось и на мою душу синяков сверх меры.

      Мы занимались на той же площадке и отрабатывали боевые магические удары друг против друга. Я направил силу на противника, тот ловко увернулся. Мой удар пришелся точно в лицо Тисгара, стоявшего позади и не сумевшего защититься. Шрамированный откинул голову, потерял равновесие и, сделав два неловких шага назад, осел на груду шишек, которую сам же зачем-то велел насобирать днем ранее. Он сидел на шишках, ошалело глядя перед собой, отчего вид у него был безумно смешной. Удар был не настолько сильным, чтобы нанести Тисгару хоть какой-то ощутимый вред. Разве что зад болел от приземления на шишки. А вот самолюбие его ох как пострадало. Ко мне тут же подлетел разъяренный Ярсуб и ударил по лицу так, что голова дернулась в сторону и пришлось сделать шаг, удерживая равновесие.

      – Как ты посмел напасть на своего наставника?! – взвизгнул Ярсуб у меня над ухом.

      Мои оправдания, естественно, никого не интересовали, и на меня продолжали сыпаться удары учителя боевой магии в такт его визгам. Устав меня бить, он отступил в сторону, и я смог выпрямиться. Ярсуб отправил меня в карцер, куда я молча пошел сам, зная, что увиливать бесполезно. Ожидая, что просижу в заточении никак не