Повесть о преподобном Серафиме Саровском. Валентина Карпицкая

град Киев, в Дом Пресвятой Богородицы.

      Удивился Проша, округлились радостно глаза: как это старчик прознал его желание? И впрямь по многу раз он слушал матушкины рассказы о Киево-Печерской Лавре и о почивающих в её пещерах святых Божиих угодниках. И всей глубиной сердца восхотел посетить эту обитель! – Не тотчас, не тотчас, а когда надлежит, – засияли-заулыбались морщинки на лице старичка.

      Он сел на траву, провёл рукой по зелёным её косам:

      – Тёплая землица-кормилица. Слышишь, как дышит? Так теплом и обдаёт.

      Проша подсел рядом и задумчиво опустил голову. Помолчав, робко спросил:

      – Скажи мне, дедушка, а почему люди становятся монахами?

      Старец ответил не сразу. Некоторое время он прислушивался, как будто травы нашёптывали ему ответ, а потом тихо молвил:

      – Господь – Солнце наше. Жизнь и смерть, счастье и горе человека – всё зависит от воли Божественной. Сколько уже было людей на земле? И все прошли без следа.

      Прославились же на Небе и на земле лишь те, кто жил по заповедям Божиим и для кого эти заповеди были слаще мёда и дороже золота. Вот и уходят в монастырь, чтобы со всем тщанием Единого Бога искать.

      Внимал Проша словам старца, не сводя с него глаз, и затем сказал твёрдо:

      – Желаю и я стать монахом. Я бы день и ночь молился, чтобы Господь помиловал всех!

      Улыбка скользнула по устам старика.

      – Монашеский путь – скорбный, не каждому под силу, – вздохнул он.

      День уже клонился к вечеру. Благую беседу прервал басовитый колокол Знаменского монастыря.

      Прохор спохватился:

      – Меня же братец ждёт! Бранить будет, что замешкался.

      – Не тужи, чадо, Бог уже всё устроил, – успокоил его блаженный. – Ты лишь благодари Всевышнего, что услышал твои молитвы. Да вкушай-затверживай: Господи, помилуй мя грешнаго!

      Ласково легли на сердце Проши слова эти.

      Потом уже познал он их крепость и сладость.

      Поклонился он старцу и заторопился в лавку.

      Алексей был весел. Пересчитав дневную выручку, он довольно похлопал младшего брата по плечу:

      – Ох и даётся тебе, Прохорка, молитва!

      Доход нынче с избытком!

      – Слава Богу! – возрадовался и Прохор, а про себя воздохнул: «Господи, помилуй мя грешнаго».

      В Киев

      С той поры ещё усердней стал посещать Проша храм Божий. Ни одной утрени и вечерни не пропускал. Но больше всего полюбил молитву – неотступно молился в церкви, дома и в любом месте, где бы ни находился. Радуясь этому, Агафья то и дело благодарила Господа за сына. Как-то шла она в храм вместе с Алёшей и Прохором. А навстречу им тот самый человек Божий, Христа ради юродивый. Указал он перстом на Прошу и сказал, глядя на него с улыбкой:

      – Блаженна ты, вдовица, что у тебя такое детище. Будет крепким предстателем пред Святою Троицею и горячим молитвенником за весь мир.

      И сжалось сердце материнское, предчувствуя разлуку с сыном.

      Между тем Прохору сравнялось пятнадцать годков. Давно