Растревоженный эфир. Ирвин Шоу

– абстрактная картина, уродливая, настоящая и дорогая. Во всю стену, прямо чудеса, – стеллажи с книгами. «Когда она успевает читать?» – удивился Арчер. Он присмотрелся повнимательнее. Много современных романов, одна полка целиком отдана поэзии. Добсон, Донне, Бодлер, Элиот, Оден. О чем сие должно говорить ему? Или тому недотепе, которому хотелось встретиться с Френсис в четверг? На кофейном столике аккуратной стопкой лежали журналы. Сверху – литературный, отдававший предпочтение писателям-коммунистам. Арчер наклонился, прочитал фамилии авторов этого номера. Две узнал. Известные леваки. Арчер отпрянул от журнала, недовольный собой. Большой любитель книг, раньше, приходя в гости, он всегда с любопытством смотрел, что читают хозяева. Теперь же ему казалось, что он смотрит на книжные полки глазами потенциального доносчика. «Наверное, – предположил он, – в доме друзей мне уже не взять в руки книгу без всякой задней мысли. Какое уж тут удовольствие, если во всем ищешь тайный умысел. И вину ощущаешь не за содеянное, а лишь за намерение что-то совершить». Во всем, что касалось гостеприимства, Арчер придерживался старомодных взглядов и не мог не чувствовать, что судить хозяина в его собственном доме есть предательство дружбы. Даже интересно, думал он, каким образом детективы находят общий язык со своей совестью после дня плодотворной работы.

      Френсис вернулась с высоким стаканом в руке.

      – Что это? – спросил Арчер.

      – Шоколадное молоко, – ответила Френсис. – Я на нем помешана. Лучший напиток после бурной ночи. Хочешь попробовать?

      – Господи, да нет же. Последняя бурная ночь была у меня году в сороковом.

      – Счастливчик. – Френсис села на диван, подсунув под себя ногу, пригубила шоколадное молоко. – Божественно.

      Сегодня она решила сыграть девочку, подумал Арчер. И это удается ей безо всякого напряжения.

      – Клемент, дорогой. – Френсис смотрела на него поверх стакана. – Я уверена, ты спрашиваешь себя, зачем я затащила тебя сюда.

      – Ну…

      – Я давно уже собиралась пригласить вас к себе, – прервала его Френсис. – Тебя и твою жену. На маленькую вечеринку. А твою дочь приглашать не стала бы. – Она широко улыбнулась. Арчеру не нравилась привычка Френсис то и дело облизывать нижнюю губу. – После того вечера – никогда. Незачем приглашать к себе конкуренток. В этом городе и так приходится бороться за выживание. Дом обхаживал твою дочь со всех сторон.

      – Правда? – Известие это Арчера не порадовало.

      – Ты же знаешь Дома. Он никому не причиняет вреда… кроме женщин. – Она вновь широко улыбнулась. Арчеру тоже удалось выдавить из себя улыбку, но ему очень хотелось, чтобы Френсис сменила тему. – На меня он даже не взглянул. А ведь мы долго были друзьями. Хотя, по правде говоря, на мой вкус, Дом не вышел ростом.

      Арчеру вспомнилось, что какое-то время Дом и Френсис всюду появлялись вместе. Но с кем только Барбанте не появлялся. Нравилось ему менять женщин. И Френсис, Арчер это знал, крутила романы с разными мужчинами. Но называть