Лоскутная фантастика под любое настроение. Дарья Странник

от всех этих светских вежливостей. Жутко захотелось закурить.

      – Постойте! Беззащитной девушке небезопасно ходить одной в это время суток в этой части города. Позвольте…

      – Нет, в этом нет необходимости, – прорычала Джо раздражённо, но тут же взяла себя в руки и добавила, не без сарказма: – Кроме того, туманными ночами лондонские улицы буквально кишат крысами.

      Денди побледнел, рассеянно кивнул и некоторое время с тоской смотрел вслед решительно удаляющемуся силуэту девушки, пока туман не поглотил её фигуру окончательно.

      «Стерва. Но какая очаровательная!» – подумал молодой человек, невольно чувствуя что-то похожее на восхищение.

      Он совершенно не собирался терять голову из-за смазливой мордашки в вульгарноватом наряде, но автор решил, что рассказу нужна любовная линия, так что герою приходилось чувствовать, что он влюбляется.

      «Как пошло!» – хмыкает презрительно Муза, и автор посылает её куда подальше. Она гордо плюёт на пол и растворяется в табачном облаке. На её месте тот же час появляется весёлый Графоман и лукаво подмигивает: «Когда нас это останавливало?» Автор хлопает верного товарища по плечу и продолжает строчить…

      Джо вздохнула с облегчением (может, таки допишут историю!) – ну и дурак этот денди! Но это только ей на руку. Внезапно сзади её шею обвил ремень. «Душит!» – с возмущением поняла сообразительная Джо. Синяки и отёки на шее никого не красят, а если, не дай бог, останется шрам…

      – Презренная шлюха, – зашептал неприятный голос ей в ухо, – рыжеволосая дочь дьявола, я сделаю этот мир лучше, стерев тебя с его поверхности, а печень твою…

      Джо очень гордилась своим телом и привыкла, не без удовольствия, слушать, как клиенты обсуждали его части, восхищаясь, целуя, касаясь, поклоняясь. Но никто из них ещё не додумался обсуждать её печень. В этом было что-то настолько вопиюще непристойное, что, не особо задумываясь, девушка использовала один из приёмов самозащиты, каким учат начинающих куртизанок опытные наставницы.

      – А сердечко-то у вас ни к чёрту, мистер, – жестоко подметила Джо, тяжело дыша, потирая шею и наблюдая, как одетый в тёмное мужчина, схватившись за грудь и хрипя, сползает по каменной стене дома. Удавка выпала из его руки в уличную грязь.

      Когда последний вздох покинул грудь малахольного подонка, Джо, недолго раздумывая, обыскала его карманы. Она здраво рассудила, что ему мирские богатства уже ни к чему, а она как (почти) жертва имеет право на компенсацию за пережитые страх и неудобства. Однако со вскриком боли и омерзения она кинула первую же находку в грязь – ей оказался маленький и чрезвычайно острый ножичек, о который Джо и порезала палец. Выругавшись, она стянула с руки перчатку, сунула порезанный палец в рот и уже осторожнее продолжила обыск.

      В многочисленных карманах костюма и плаща мёртвого она нашла немало других металлических инструментов неизвестного назначения, частично острых; а также стопку газетных вырезок про Джека Потрошителя (точно! так его и звали). В бумажнике Джо обнаружила