Шолох. Долина Колокольчиков. Антонина Крейн

уж. Как мы умудрились его разбудить, интересно?.. – пробормотал Голден-Халла и тотчас слабо застонал от очередного приступа головокружения.

      Я сочувственно покосилась на него.

      – Может, у тебя с собой есть какие-нибудь тонизирующие средства?

      – Есть. Но достать из сумки не смогу, руки не слушаются, – поморщился сыщик.

      Я же уже вернула себе большую часть дееспособности, а поэтому вальяжно отмахнулась в стиле богатенькой мамочки:

      – Предоставь это мне.

      Вскоре я влила Берти в рот зелье, пахнущее анисом и зелёным яблоком. Оклемавшись окончательно, мы стали изучать местность. Со скалы, на которую я забралась для лучшего обзора, удалось разглядеть узнаваемый профиль пика Осколрог – на самом горизонте. Значит, мы всё ещё в Седых горах, что хорошо. Но очень далеко от Долины Колокольчиков, что плохо, потому что мы не бешеные собаки, чтобы хладнокровно воспринимать появившийся крюк.

      Что касается летнего леса вокруг нас – он был очарователен, но совершенно дик: непуганые животные, отсутствующие тропинки. Мы с Берти снова с сомнением уставились на телепорт.

      – Прошло уже больше часа с тех пор, как мы переместились сюда, – задумчиво протянул Берти, перезавязывая свой красный хвостик. – Одинокие тени должны были угомониться. Может, попробуем ещё разок активировать эту штуку, чтобы вернуться? Не то чтобы я мазохист и вдохновился тем, как нас размотало, но не вижу других хороших вариантов.

      Я решительно закатала рукава рубашки:

      – Погнали!

      Но не тут-то было. Мы опробовали где-то около ста разных способов, однако телепорт так и не ожил. Только на дубах вокруг собралась огромная птичья аудитория, заинтригованная тем, как странно ведут себя чужаки: то пробегают мимо с дикими воплями, то прыгают, пытаясь зависнуть в воздухе, то наколдовывают свет, то ползают по мрамору, шепча: «Включайся, включайся, хороший мой!»

      Постепенно начал подступать вечер… Его романтику – окрасившиеся в коралловый цвет гребни гор вдалеке, особую прозрачную тишину, подкрадывающуюся из-за деревьев, – разбавило громкое урчание наших голодных желудков.

      Тогда мы с Голден-Халлой поняли: надо что-то менять.

      – Давай пойдём в сторону Осколрога, – вздохнула я. – Может, успеем до ночи найти какое-нибудь поселение. Как у тебя с госпожой удачей, Берти?

      – Отношения «любовь-ненависть», – он хмыкнул. – Сейчас скорее будет второе.

      – Почему это?

      – Она очень ревнива. Ей не нравится, когда рядом со мной оказываются другие красивые девушки.

      – Какой ты галантный, с ума сойти! – я зарделась.

      Оглянувшись на прощанье на тихую белую площадку с её таинственным прошлым и непредсказуемым настоящим, мы двинулись прочь.

* * *

      Мы шли по вечерней дубовой роще, раздвигая папоротники руками и обсуждая загадку сохранившегося заклинания Хеголы Тоффа. Сундук с колокольчиками так и лежал в кармане у Берти. Он решил оставить его уменьшенным: заклинание всё