Овцы смотрят вверх. Джон Браннер

Я думал, что, когда приеду, мне удастся убедить ее родителей в серьезности моих намерений. Я был готов даже перейти в католичество.

      Между обнажившимися корнями кофейного дерева что-то шевелилось.

      – И что произошло? – спросил Леонард.

      – Когда я сюда приехал, оказалось, что она умерла.

      – Что?

      – От тифа. Эндемичная форма. И случилось это в тысяча девятьсот сорок девятом году.

      Наступила пауза. Что тут можно сказать? Леонард поддел комок земли и принялся разминать его на ладони. Наконец показалось существо длиной в два дюйма, на первый взгляд напоминающее дождевого червя, но синевато-красного цвета, с небольшим утолщением на одном конце тела и щетинками, которое извивалось гораздо энергичнее, чем самый энергичный дождевой червь.

      – И тем не менее, – продолжил доктор Уильямс, – я не жалею, что остался. Должен быть кто-то, чтобы помогать этим людям на месте; дистанционное управление здесь не сработает… Ну что, поймали?

      Он заговорил нормальным тоном:

      – Узнали, что за зверь? Я не нашел ему названия в английских источниках. Конечно, мои книги не для специалистов. По-испански эта штука называется сото-джуэла, а местные называют ее джигра.

      Одной рукой, пачкая сумку комками грязи, Леонард вытащил пробирку и опустил туда свою добычу. Попытался рассмотреть ее с помощью увеличительного стекла, но не смог – дождь лил как из ведра.

      – Мне бы посмотреть на нее где-нибудь под крышей, – пробормотал он.

      – Здесь, в деревне, наверняка есть непротекающая крыша, – предположил доктор. – А это то, что этот вредитель делает с растениями?

      Уильямс потянул куст кофейного дерева, и тот легко, без всякого сопротивления выскользнул из почвы. Ствол ниже уровня земли был пронизан порами и напоминал губку, а безвольно провисшие листья покрывал слой чего-то липкого.

      – Они нападают и на зерновые, и на бобы? – спросил Леонард.

      – Нам так и не удалось найти того, что эти твари не едят.

      В ямке, оставленной на месте дерева, копошилось пять или шесть этих существ.

      – И давно они у вас тут живут?

      – Постоянно, – ответил Уильямс. – Но раньше они встречались только в лесу и жили в корнях подлеска. За все первое десятилетие, что я живу в Гуанагуа, я видел с десяток, не больше. Потом местные расчистили этот участок под кофейные деревья, и года два с половиной назад мы получили взрывной рост популяции этих существ. Настоящий бум!

      Леонард выпрямился, и ноги его, пребывавшие до этого в напряжении, были ему за это благодарны.

      – Нет никаких сомнений, что вы правы и ситуация действительно крайне серьезная, – сказал он. – Я запрошу разрешение на использование сильных инсектицидов, а потом мы…

      – Сколько, вы сказали, вы работаете с ассоциацией «Спасем Землю»?

      Леонард, прищурившись, посмотрел на доктора, почувствовав, как в нем поднимается необъяснимая волна злости.

      – Вы хоть знаете, кому принадлежит эта земля? – сказал доктор. – Это – частные угодья, которыми