Дело о похищенном мороженом. Татьяна Моркина

э-хм, гость города, – кашлянул барс.

      – Носопыр занимается проблемами нашего озера. Он близко знаком с его фарой и клоуной… то есть флорой и фауной, – громко прошептала Ойля в ухо барсу. – Ну, давайте начинать! – обратилась она ко всем.

      Снежински увидел, что часть столов уже сдвинута в сторону, а на их месте из подушек сделали круг. Хрума, которая уже оправилась после обморока и снова жевала, носила маленькие тарелки с отколотыми краями. По краям круга появились свечи в виде яблочных огрызков. Лупик от восторга нарезал круги под потолком, пугая Хруму, и та роняла и рассыпала угощение.

      – Давайте сядем, – предложила сова и первая плюхнулась мимо подушки.

      «Слава богу, что о пижаме все забыли», – подумал барс, усаживаясь рядом на подушку, у которой было три уголка. На месте четвёртого была дыра, из которой выкатывались вишнёвые косточки.

      Снова открылась дверь, и на пороге возник ещё один гость.

      – Доброе утро! – кинулась к нему сова.

      – Это кот Ушан. Живёт на горе, дальше всех, – зашептал в ухо Снежински совёнок, который присел ему на плечо и нацелился на его сухарики.

      Вошедший снял фетровую шляпу, под которой обнаружились огромные уши. Они словно сами по себе, отдельно от хозяина, поворачивались в разные стороны. На Ушане была чёрная пижама, и на её фоне крупная морда кота и лапы белели, точно снег. На груди виднелась надпись «Ничего не слышу, ничего не знаю».

      Кот, прихрамывая, прошёл мимо барса и молча сел в самом дальнем углу.

      – Ну, что, кажется, все в сборе? – прищурилась сова.

      – А простите, что интересуюсь, но где же О’Квин? – кабан оглядел присутствующих.

      – Ой! – Сова тоже испуганно огляделась. – О’Квин никогда не пропускал мои вечеринки, если только… ой! – она зажала себе рот крылом.

      – Что-что? – загалдели все.

      Хрума от волнения подавилась, и Брума, перевернув сестру вниз головой, начала её трясти.

      – Расскажу! – Ойля махнула крылом. – Я ведь видела его вчера ночью. У кафе.

      – Огрызеть! – Брума выронила сестру. Та с громким хлопком стукнулась об пол.

      Кабан вскочил и поднял вверх копыто, будто собирался кого-то ударить. Совёнок взмыл под потолок и спикировал в миску с сухариками.

      Один только Ушан так и остался сидеть на месте с мрачным видом.

      – Вы не представляете! – продолжила сова, довольная произведённым эффектом. – Я вышла ночью искать Лупика, – она кивнула в сторону совёнка, который тут же нырнул в сухарики, – и увидела его!

      – Расскажите, так сказать, как всё было, – кабан снял очки и протёр их. – Здесь все свои, – его взгляд скользнул по гостям и на секунду задержался на барсе.

      – Ой, он был там! В своём белом пальто! – тараторила сова. – Я увидела его со спины, но узнала. Я ещё крикнула: «Лупика не видели?»

      – А он? – пискнул кто-то.

      Очнувшаяся Хрума при этих словах снова хлопнулась в обморок, прямо к ногам сестры. Брума, не заметив этого, уселась на неё сверху, продолжая смотреть на сову с открытым