Руны Одина. Н. Свидрицкая

в глазах его горел огонёк искренней веры в свои слова и искреннего же желания обратить в неё весь мир. – Твой конь – конь, – он не конина, он дух!

      – Да и про людей такое сказать можно. – Задумчиво заметила Санька. – В толпе тоже взгляд только два-три лица выхватывает, и не обязательно красивых.

      – Да! – С жаром подхватил хозяин. – Да!!!

      Россомаха присел рядом на лавку, налил себе рябинового вина, спросил:

      – Всё брешешь, Барсук? Ох, и хорошая у тебя рябиновка.… Уезжать не охота.

      – А вы поживите – поживите. – Оживился хозяин. – Светлая кыдым так смеётся, – смеётся, что на душе радостно. Все мои домочадцы улыбаться чаще стали, и мне – мне весело. Я с вас и денег не возьму.

      – Рады бы, да надо ехать. – Россомаха встал. – Нужда гонит. Завтра на рассвете выезжаем. Вечерком растопи мыльню пожарче, а сейчас бы кузнеца хорошего пригласить, пусть копыта коням посмотрит.

      – Сейчас мальчишку пошлю своего. А вы чего хотите? Я бы вам рассказал – рассказал, я округу хорошо знаю, я аж за Камни ходил, по молодости – то, когда ноги носили.

      – У нас есть проводник. – Хмуро сказал Россомаха. – Уж какой есть, такой есть. Но совет твой не помешает… – Они какое-то время беседовали о том, какие есть в окрестностях тропы, какие водятся опасные звери и духи, а Санька сидела, потягивала рябиновку и смотрела по сторонам. Как только запахло близкой весной, в помещении, как правило, душном и полутёмном, сидеть совсем не хотелось. Хоть и прохладно ещё было, а всё же на солнышке и дышалось веселее, и просто находиться было приятнее. Дети, которых здесь было много, хоть и непонятно, чьих, уже затеяли возню с визгом и гамом; Чен что-то показывал им, счастливый и чумазый так же, как и они, приняв участие в их возне. Санька уже не первый раз наблюдала, как он затевает игры с местной ребятней, и её всегда поражало, как быстро они находили общий язык. Невежественные ребятишки прекрасно его понимали, тогда как его друзья и Санька несколько месяцев учились этому.… Подперев щёку рукой, Санька наблюдала за их играми, в пол уха слушала Росомаху и Барсука. Тоже персонаж… Маленький забавный человечек, обидеть которого так легко и так… подло! За три дня, что они провели на этом постоялом дворе, Санька слушала его рассказы и рассуждения с неизменным вниманием, рассказала ему несколько историй, над которыми он серьёзно размышлял ночи напролёт, а с утра поджидал Саньку на выходе из конюшни и делился результатами своих размышлений, неожиданно яркими и нестандартными.

      – И как тебе не надоест? – Спросил как-то Диего, привалившись к косяку и ковыряясь в зубах щепкой. – На каждом постоялом дворе, в каждой крепости ты привечаешь какого-нибудь дурачка и нянчишься с ним… Правда, надо признать, это даёт неплохие результаты. Все они тебе готовы бесплатно последнее отдать.… Научи, как ты это делаешь?

      – Тебе не понять. – Холодно ответила Санька. – Прежде всего, уясни одну вещь: они не дурачки. Это прекрасные и добрые люди, которые